Самые прекрасные цветы
Шрифт:
– Рон, Рон, просыпайся. Гарри нигде нет, - в ее голосе звучали паническими ноты.
– Ты не знаешь где он?
– Спит он, - не до конца проснувшись, сонно пробурчал Уизли.
– Агуаменти.
Закашлявшись, Рон сел и рукавом стер с лица капли воды.
– Герм, ты чего?
– ошарашено спросил он.
– Гарри пропал.
Краска схлынула с лица рыжего, и, вскочив, он лихорадочно спросил жену:
– Как нам его найти?
– Не знаю, - понуро ответила та, но потом, вскинув голову, воодушевленно произнесла.
– На нем
Гермиона поднялась на ноги и начала читать поисковое заклинание. Из снопа зеленых искр появилась карта Англии, на которой пульсировала красная точка. Увеличив изображение, она прочитала:
– Годрикова Впадина. Кладбище.
– К родителям пошел, - выдохнув, сказал Уизли.
– Наверное, - настороженно произнесла девушка, - но оставлять его одного опасно. Пошли туда.
Переместившись на кладбище, Гермиона прямой наводкой направилась к нужным могилам. Но, не дойдя до них, она внезапно вскрикнула.
– Нет!
Со слезами на глазах Гермиона побежала к Гарри. Коснулась его руки. Холодный. И пульса нет. Уронив голову на грудь лучшего друга, она безутешно заплакала. Рон подошел к ним на ватных ногах. Ему казалось, что и он теперь мертв. В нем больше нет ни капли жизни... Опустившись рядом с ними, Уизли взял руку Гарри в свою. Слезы невольно катились из глаз. И смахнув их в очередной раз, парень повернул голову и замер.
– Гермиона. Дамблдор.
Девушка поднялась и, вытирая слезы, посмотрела на мужа непонимающим взглядом. Рон пальцем указал ей нужное направление, и она обернулась. Посмотрев на неподвижное тело несколько секунд, Гермиона произнесла:
– Я ничего не понимаю, - но уже в следующую секунду метнулась обратно к Гарри и приставила палочку к его виску.
– Мы еще можем успеть. Postremus aspectus.*
За кончиком палочки потянулась серебряная нить. Наколдовав небольшой думоотвод и поместив туда воспоминание, девушка наклонилась над чашей и ее утянуло внутрь. Вынырнув, она глубоко втянула воздух и выдала:
– Дамблдор и был Волдемортом.
– Как такое может быть? Дай мне, я посмотрю.
– Давай перенесем их в министерство, и там все посмотрите через проекцию.
– Хорошо.
Рон взмахнул палочкой и, осторожно, с помощью левитации, переместил тело Дамблдора к ним. Сосредоточившись на своем занятие, Уизли не заметил манипуляции своей жены над воспоминанием. И только опустив тело рядом с собой, он посмотрел на нее. Дождавшись ее кивка, они взялись за остывшие тела и аппарировали.
* - последний взгляд.
* * *
Гораций зашел в главный холл и поразился. В министерстве всегда было суматошно, но, в тот момент, все куда-то спешили, как ошпаренные. Мелькнувшая в толпе платиновая макушка привлекла его внимание, и Блек стал пробираться к ней.
– Драко, - позвал он племянника.
Тот обернулся и, протянув руку, схватил дядю за запястье.
– Пойдем, а то нас сейчас тут затопчут. Сейчас сходим на собрание, думаю, что, раз собирают всех до единого,
– Хорошо.
Толпа неслась слишком быстро, и Малфой с Блеком стали постепенно отставать. До главного зала они дошли практически последними. Блондин зашел внутрь, но остановился около двери, оперевшись на стену спиной.
– Драко, вот там еще место есть. Пойдем, сядешь
– Зачем?
– растерянно спросил тот.
– Ну...
– протянул Гораций, - тебе надо.
Выражение лица Драко резко изменилось, и он тихо прошипел:
– Я беременный, а не инвалид. Мне не трудно постоять. К тому же, я хочу потом первым выйти отсюда, а не ждать всех этих баранов.
– Хорошо-хорошо, - примирительно сказал дядя и встал рядом с племянником.
На сцену вышел побледневший и осунувшийся министр и, увидев это, все в зале замолчали. Лавгуд пустым взглядом посмотрел на присутствующих и, судорожно набрав воздуха, заговорил надломленным голосом:
– Вчера был решающий бой...
– сердце Драко рухнуло в пятки уже на этих словах.
– Волдеморт был убит. Но... и Гарри Поттер погиб с ним.
Дальше Драко не слушал. Схватившись за рукав дядиной мантии, вторую руку он приложил к низу живота. В голове было пусто, сердце словно разорвалось, а все тело пронзила дикая боль. Согнувшись пополам и, прошептав: «Началось» подхватившему его дяде, Малфой потерял сознание.
* * *
Драко очнулся в своей постели. За окном светало. Голова болела, все тело ныло. Он мотнул головой, пытаясь вспомнить вчерашние события, и побледнел. Гарри... его Гарри... Слезы сами полились из глаз, и блондин горько заплакал, совершенно не имея сил остановиться.
В комнату влетел дядя и, взяв его за подбородок, насильно влил в него зелье. «Успокоительное» - подумал он, методично глотая жидкость. Но зелье не действовало мгновенно, поэтому его еще продолжало трясти. Малфой притянул к себе ноги и обхватил их руками. Но поняв, что у него больше нет живота, резко распахнул глаза и, обращаясь к Горацию, выкрикнул:
– Где ребенок?!
– Успокойся, Драко. С ним все в порядке, он спит в детской. Не переживай.
Откинувшись на подушки, тот облегченно выдохнул. Но слезы опять покатились из серых глаз, потому что отец ребенка…
– Дядя, это правда? Он мертв?
– Волдеморт? Да.
– Нет. Не он.
– Гарри Поттер? Да, Драко, он погиб.
Малфой вновь закричал и ударил кулаком по кровати. Гораций подлетел к нему и, усадив, влил еще одну порцию успокоительного. Горькое зелье обжигало горло, но через силу проглотив последнюю порцию, Драко обхватил себя руками и стал непроизвольно качаться из стороны в сторону. Дядя отошел и, сев в кресло, осторожным взглядом посмотрел на племянника. В комнате стояла напряженная тишина, которую нарушал лишь еле уловимый шорох ткани. Опустошенная атмосфера витала в воздухе минут сорок, вплоть до того как взгляд блондина приобрел осмысленные ноты.