Самые темные дороги

Уайт Лорет Энн

– Господи!

– Скажи мне, что он здесь делает! – Он протягивает руку и выхватывает сигарету у нее изо рта.

– Эй, придурок! – Она тянется за сигаретой.

Он выбрасывает окурок в окно.

– Я разговариваю с тобой. Черт побери, Уитни, уж разговором ты мне обязана.

– Пошел ты на хрен, Хоген. Я тебе обязана гонореей.

Он смотрит на нее словно громом пораженный. В нем горячими волнами пульсирует энергия.

Внезапно он отстегивает пояс и

распахивает дверь со своей стороны.

– Оставайся в машине, – властно произносит он.

Глава 7

Карибу-Кантри, 14 января, понедельник

Ребекка сидела напротив констебля Бака Джонстона за металлическим столом в полицейском участке Клинтона. Крошечный отдел Королевской конной полиции состоял из двух человек и вспомогательного персонала, в случае тяжких преступлений вызывали сотрудников из других округов. Отдел выглядел точно так же, как в то время, когда здесь работал ее отец. Вероятно, даже стол остался прежним.

Бак держал перед собой папку с материалами дела, сбоку стояла коробка пончиков. Старые тепловентиляторы гнали нагретый воздух, но Ребекка не сняла парку. Она подозревала, что холод, пробиравший ее до мозга костей, связан скорее с тем, что она видела в морге, а не с холодным фронтом из Арктики.

Ей удалось снять номер в мотеле «Карибу-Лодж» в нескольких кварталах от полицейского участка.

Это было единственное место в городе, где можно остановиться и переночевать. Она оставила свой «приус» на автостоянке мотеля и прошла пешком по главной улице в надежде, что физическая разминка поможет согреться.

Не получилось.

– Кофе? – предложил Бак. – У меня тут есть кое-какая выпечка из «Пончикового кафе» Додда.

– Нет, спасибо.

– Трудно поверить, но Дот до сих пор жив. – Бак придвинул свой стул ближе к столу. Он явно испытывал неловкость и пользовался легкой беседой как прикрытием от напряжения, исходившего от Ребекки. Она и представить не могла, что Бак когда-нибудь станет полицейским. В школе он был неуклюжим толстяком, и дети издевались над ним из-за лишнего веса. Но он вырос, стал заметно выше шести футов, и теперь небольшая полнота только красила его. Его большие глаза имели зеленовато-голубой оттенок, а темно-каштановые волосы были коротко стрижены и уже начинали редеть. Румяное лицо с лучиками морщин вокруг глаз могло принадлежать фермеру, а заскорузлые пальцы – зимнему охотнику. Ребекка задавалась вопросом, унаследовал ли он ранчо своих родителей и женат ли он. Обручального кольца не было.

– Правда, теперь заведением управляет не Дот, а Марси Фоссам, – продолжал Бак. – Помнишь Марси? Ее дочь сейчас учится в колледже в Ванкувере. Марси выкупила это кафе вскоре после твоего отъезда из города…

– Если тебя не затруднит, Бак, мне хотелось бы поскорее перейти к сути дела. Мне нужно знать, что случилось на самом деле.

Выражение его лица изменилось, и он слегка прищурился. Потом раскрыл папку и откашлялся.

– Когда пожарные приехали туда, весь дом был охвачен огнем. Им не оставалось ничего другого, как сдерживать его распространение. – Он поднял голову и коротко взглянул на Ребекку, прежде чем вернуться к своим записям. – Войти туда и приступить к поискам Ноя стало возможно только на рассвете. И это было непростым делом, потому что взрыв цистерны с пропаном практически сровнял дом с землей, а вода из пожарных насосов замерзла и покрыла место происшествия толстым слоем льда. Но мы – констебль Эми Беккет и я – с первыми лучами солнца сфотографировали и описали место происшествия. У меня есть фотографии, я попросил отпечатать их для тебя.

Он выбрал несколько глянцевых фотографий из папки и подтолкнул их к Ребекке, как будто сдавал карты. После некоторого колебания он снова встретился с ней взглядом.

– Мне нравился твой

отец, Бекка, – тихо сказал он. – Он всем нам нравился. Ной был необыкновенным человеком, и мы перед ним в долгу за годы его службы. Он вдохновил меня стать офицером полиции… Этого не должно было случиться. Нам следовало это предвидеть и что-то предпринять. Как-то вмешаться.

Ребекка смотрела на его лицо. В глазах Бака она читала печаль и сочувствие. С некоторым изумлением она осознала, что он тоже чувствует себя виноватым. Она не знала, что ее отец стал источником вдохновения для Бака. Но в выражении его лица было и нечто осуждающее и настороженное. Это она должна была предвидеть исход событий. Она отказалась от верности своему отцу и этому городу, она покинула свой дом, чтобы стать лучшей, более известной и раскрученной блюстительницей закона в густонаселенной части страны – в центре цивилизованной жизни по сравнению с сельским болотом, которое находилось в ведении капрала Бака Джонстона.

Ее вдруг посетила мысль, что Бак Джонстон оказал эту услугу – передал ей фотографии с места пожара – ради ее отца, а не ради нее самой.

Внезапно Ребекка почувствовала себя обнаженной и уязвимой. С этим чувством она не собиралась мириться.

– Спасибо, Бак, – тихо сказала она.

Он сделал глубокий вдох и постучал указательным пальцем по первой фотографии.

– Причиной пожара считается упавшая керосиновая лампа на кухне у Ноя, вот здесь. Такова интерпретация ребят из следственной группы пожарного департамента.

Ребекка вздрогнула, глядя туда, где когда-то находилась кухня их семейного дома. Место было неузнаваемым. Дом оказался буквально стерт с лица земли. Повсюду обгоревшие и почерневшие перекрученные куски пластика и металла, вмерзшие в лед и окаймленные жутковатыми сосульками по краям. Ребекка вспомнила тело своего отца в морге, и ее сердце учащенно забилось.

«Сосредоточься».

Она заставила себя сузить фокус внимания на указательном пальце Бака.

– Имеющиеся свидетельства согласуются с версией, что лампа была опрокинута с кухонного стола, разбилась, и пролившийся керосин загорелся под столом.

Его палец переместился на следующую фотографию.

– Патроны для дробовика, рванувшие во время пожара. Это такие же боеприпасы, которыми Ной зарядил свой «моссберг». Оружейный сейф у двери, вот здесь, был пустым и незапертым. – Бак перевел взгляд с фотоснимка на Ребекку. – Наше предположение состоит в том, что он достал дробовик из оружейного сейфа и поставил на стол коробку с патронами. Потом зарядил оружие за столом на кухне и пошел в гостиную, где сел в кресло-качалку и установил ружье в положение для выстрела. Анализ распространения огня показывает, что он мог опрокинуть лампу, когда заряжал дробовик на кухне. Либо он не заметил этого из-за высокого уровня алкоголя в крови, либо ему было все равно, потому что он собирался застрелиться, прежде чем огонь доберется до него.

Ребекка потерла ладонью лоб.

«Раздели информацию на составные части и проанализируй их. Ты можешь это сделать».

– А где другое оружие? У моего отца было еще одно ружье, кроме дробовика.

– Оно находится в его «шевроле сильверадо». Заперто в оружейном ящике в кузове. Автомобиль находится на охраняемой стоянке. – Бак открыл ящик стола и достал ключи. – Его ружье и боеприпасы надежно заперты, поэтому мы оставили их в машине. Разумеется, мы обыскали автомобиль, но не обнаружили ничего примечательного. Разве что початую бутыль браги, которую мы конфисковали вместе с запасами алкоголя из его сарая и незаконным перегонным кубом. Сарай оказался единственной надворной постройкой, не тронутой огнем, потому что в ту ночь сильный ветер дул в противоположную сторону. – Бак поскреб подбородок, испытывая явную неловкость. – На заднем сиденье автомобиля есть кое-какая одежда и снаряжение. Снегоступы, инструменты и всякий хлам.