Самые знаменитые истории любви войны 1812 года
Шрифт:
Ее полное имя было Лора-Аделаида-Констанция. Она родилась в Монпелье и являлась дочерью мадам Панории Пермон, близкой подруги Летиции Рамолино, матери Наполеона.
Пермоны, как и Бонапарты, были корсиканцами. Панория, однако, происходила из древнего греческого императорского рода Комненов, которые в XVII столетии вместе с несколькими приверженцами укрылись на Корсике.
Отец Лоры, Николя-Шарль Пермон, занимал должность поставщика провианта на Корсику. Затем в течение восьми лет участвовал в войне за независимость Америки, сколотив себе там неплохое состояние. Позднее Панория вместе с мужем и тремя детьми переехала в Монпелье,
Все заботы о семье взял на себя старший брат Лоры Альбер. Юноша некоторое время был личным секретарем Кристофано Саличетти, члена Конвента от Корсики, затем, находясь при главной квартире, принимал участие в Итальянском походе генерала Бонапарта. Он прекрасно играл на арфе, пел, говорил по-итальянски так же хорошо, как и по-французски. При этом, будучи левшой, отменно фехтовал.
Сестра Лоры Сесилия в 1794 году вышла замуж в Тулузе за некоего месье Жуффра и родила в январе 1796 года мальчика, названного Адольфом. Жуффр был боевым офицером, любимцем генерала Дюгоммье, личным другом таких известных личностей, как будущие маршалы Ожеро, Ланн и Бессьер. Женившись, он решил уйти в отставку, чтобы быть все время с семьей. Друзья отговаривали его, убеждая не губить удачно складывавшуюся карьеру. Жуффр все же настоял на своем и в двадцать четыре года стал гражданским лицом. Но семейная жизнь его не была долгой и радостной: его жена, сестра Лоры, женщина кроткая и набожная, внезапно умерла, оставив грудного младенца на руках несчастного мужа.
Лора не была красавицей. Некоторые авторы, например, даже утверждали, что лицо ее было «неприятным». Впрочем, и сама Лора признавала это. Однако неоспоримыми ее достоинствами были красивые волосы и зубы, чего, кстати, нельзя было сказать об избраннице Наполеона Жозефине. Кроме того, она была одной из самых «одаренных умственными способностями женщин при дворе первого консула и императора».
Есть версия, что Наполеон до своего увлечения Жозефиной подумывал жениться на матери Лоры, муж которой к тому времени уже умер. Свадьба не состоялась, однако будущий император сохранил привязанность к семейству Пермон и покровительствовал Лоре, всю жизнь исполняя многие ее прихоти.
Обстоятельства неудачной попытки Наполеона жениться на мадам Пермон описываются Эдмоном Лепеллетье: «Бонапарт сделал усилие улыбнуться и со смущенным видом сознался, что действительно судьба родных сильно беспокоит его. Затем, склонясь к ручке мадам Пермон, он оставил на ней два горячих поцелуя и сделал признание, что решил сблизиться с ее семьей родственными узами, самая же заветная мечта его — сочетаться самому с нею узами любви, как только окончится срок ее траура по мужу.
Застигнутая врасплох таким неожиданным признанием, мадам Пермон засмеялась ему прямо в лицо.
Бонапарт, казалось, обиделся, и, чтобы загладить неловкость, мадам Пермон поспешила объясниться.
— Мой милый Наполеон, — сказала она, беря покровительственный, материнский тон, — поговорим об этом серьезно! Вы находитесь в заблуждении относительно моего возраста, ияне сознаюсь вам, сколько мне лет; пусть это
Планы Бонапарта в бытность его простым провинциальным генералом были поистине «наполеоновскими»: он «даже помышлял поженить свою сестру [Полину. — Авт.] с сыном госпожи Пермон. <.> Одновременно он попросил руки Лоры для своего брата Луи. Но госпожа Пермон только посмеялась, когда это предложение было ей сделано».
Наполеон часто бывал в доме своих старых корсиканских знакомых Пермонов. Семьи Буонапарте и Пермон были в очень близких отношениях, в частности отец Наполеона Шарль ди Буонапарте скончался весной 1785 года в доме мадам Пермон в Монпелье.
Многие якобинцы, недовольные новым настроением умов в Париже, особенно же корсиканцы, собирались в доме у мадам Пермон. Кристофано Саличетти, у которого ее сын состоял личным секретарем, разумеется, пользовался в этом доме особенным влиянием. Пермоны переехали в Париж чуть раньше Наполеона, и Панория принимала самое теплое участие в судьбе безработного генерала.
Кто такая была эта Панория Пермон? Вдова дельца, разбогатевшего на военных поставках, она имела сына, очень ее любившего и зарабатывавшего не менее денег, чем в свое время его отец, что позволяло ей жить в относительном достатке. Красивая, обворожительная, интригующая, она основала салон, в котором бывало больше мужчин, чем женщин. В итоге генерал Бонапарт стал бывать почти только у мадам Пермон.
Неоднократно бывал в доме мадам Пермон на улице Сент-Круа и адъютант Наполеона Андош Жюно. Играя с ее дочерью, двенадцатилетней Лулу, Жюно и не подозревал, «что та девочка, которую он качал на своих коленях, станет впоследствии его женой».
Но сначала Жюно был влюблен в Полину Бонапарт. Ее семья в то время уже жила в Марселе, и юная Полетта притягивала к себе молодых людей, как магнит. Естественно, адъютант Наполеона лейтенант Жюно часто бывал в ее доме.
Внешне Жюно обладал всем, чтобы не остаться незамеченным. Да и сам он отнюдь не был склонен преуменьшать свои достоинства. Как и многие молодые люди его возраста, Жюно мечтал найти себе подругу и познать любовь во что бы то ни стало. Однако это оказалось поначалу нелегким делом, ведь юноша, проведший несколько лет своей пока еще не столь долгой жизни в бесконечных походах и сражениях, совсем не знал, как завязываются любовные связи.
Полина Бонапарт была на девять лет моложе Жюно, и она вскружила ему голову до такой степени, что, пока, как утверждает Ги Бретон, «все остальные с легкостью добивались милостей молодой корсиканки», Жюно «молча сгорал от любви».
И вот однажды вечером, весь пунцовый от охваченного волнения, Жюно решил рассказать обо всем своему генералу.
Наполеон и Жюно были не просто генерал и его адъютант, они были старыми боевыми товарищами (познакомились во время осады Тулона, после которой Наполеон стал генералом). «Сердце Жюно было наполнено чувствами, которыми человеку обычно требуется поделиться с другом. Но Бонапарт уже давно знал его тайну: ему было известно, что Жюно был безумно влюблен».
Жюно спросил, может ли он просить руки сестры Наполеона. Но тот не сказал в ответ ни «да», ни «нет».