Самые знаменитые ученые России
Шрифт:
Если на всем протяжении своей хирургической работы я не переставал интересоваться местной анестезией, то 1921 год был поворотным моментом в моих воззрениях на значение общего наркоза для операций, в особенности для операций в брюшной полости. С этого времени я стал на путь упорной, систематической разработки местной анестезии с твердым намерением найти способ во что бы то ни стало избавиться от необходимости пользоваться общим наркозом.
Изучив состояние вопроса об обезболивании при хирургических операциях, учтя результаты наших наблюдений несистематического применения местной анестезии в клинике в прошлом, я стал на следующую принципиальную позицию.
В
Но мы сейчас сознаем и впредь будем помнить, что невинным и безупречным не может быть ни один способ общего наркоза, раз действующее начало должно пройти через кровь и так повлиять на центральную нервную систему, чтобы важнейшие ее отделы (головной и спинной мозг) пришли в состояние преходящего паралича. Это не может пройти бесследно для человеческого организма. Состояние это связано с полной потерей сознания и чувствительности, произвольных и многих рефлекторных движений, значительным изменением функций сердца, легких и других внутренних органов.
Правда, в большинстве случаев человеческий организм справляется с требованиями, предъявленными ему наркозом. Но, во-первых, мы не знаем, насколько и какой ценой, а во-вторых, иногда он с ними не справляется и больной гибнет тут же или спустя некоторое время.
Нашим идеалом было и всегда будет обезболивание самого места операции, по возможности без сопутствующего повреждения остальных отделов человеческого тела. С этой точки зрения, очевидно, надо считать необходимым обращаться к методам местной анестезии, и притом именно к тем из них, которые наиболее точно отвечают последнему требованию – не повредить человеческого тела в стороне от места операции, в особенности, когда дело касается жизненно важных органов…»
В середине тридцатых Вишневского пригласили в Москву на должность руководителя хирургической клиники Всесоюзного института экспериментальной медицины. Одновременно он должен был заведовать хирургической кафедрой Центрального института усовершенствования врачей. Получив в руки столь мощную экспериментальную и практическую базу, Вишневский начал цикл новых работ. Вместе с профессором Б. Э. Лимбергом, он разработал методику местного обезболивания для операций на легких; провел успешные операции по удалению желудка, частей пищевода. Врачи, приезжавшие в Институт усовершенствования, охотно усваивали приемы, разрабатываемые Вишневским и Лимбергом, и распространяли их по всей стране.
Война вызвала к жизни массу практических вопросов, требовавших немедленного разрешения. В боевых условиях Халхин-Гола, а затем в снегах Финляндии и на фронтах Отечественной войны методы местного обезболивания были успешно опробованы. Кстати, руководил хирургической помощью на фронтах сын Вишневского – Александр Александрович. Сам Вишневский в годы войны, а ему было уже под семьдесят, превратил свою хирургическую клинику в госпиталь для тяжелораненых. Он и оперировал, и вел гигантскую работу по подготовке военных хирургов, и консультировал лечащих врачей, успешно решая все возникающие перед ними задачи.
Много внимания, например, потребовали ранения, нанесенные осколками снарядов. Как правило, осколки производят сильное разрушение тканей. Крайне болезненные раздражения, передаваясь в центральную нервную систему, не только не нормализуются ею, а даже наоборот, поднимаясь выше пределов выносливости, полностью лишают саму нервную систему способности регулировать
Долгое время единственным средством борьбы с болевым шоком являлось переливание крови, а одновременно – согревание, в том числе алкоголем. Однако трудно рассчитывать на положительный эффект, если с места повреждения (с открытой раны) в нервные центры беспрерывно поступают сверхсильные раздражения. Занявшись этой проблемой, Вишневский разработал несколько новых видов новокаиновых блокад. Действие их оказалось настолько мощным и эффективным, что впредь их применение стало обязательным при всех крупных осколочных ранениях.
Параллельно Вишневский нашел и другую, более мягкую форму воздействия на нервную систему, применив специальную мазь-эмульсию. Эта мазь одинаково годилась и для лечения ран, и для лечения гнойных полостей, и для лечения ряда воспалительных процессов. В состав мази входили перуанский бальзам, обеззараживающее вещество ксероформ и касторовое масло. Позже перуанский бальзам из-за его дороговизны заменили березовым дегтем, – так появилась знаменитая мазь Вишневского, без преувеличения, спасшая жизнь сотням тысяч людей.
Научная деятельность Вишневского была отмечена Государственной премией (1942), орденами Ленина и Трудового Красного Знамени.
«Вишневскому, – писал врач С. Т. Захарьян, – пришлось многократно разъяснять публично и в печати, что его методы направлены не только на лечение отдельных заболеваний, но и на повышение через нервную систему реактивности организма, его общей сопротивляемости. Что они не являются панацеей от всех болезней, не исключают других средств лечения, а напротив, при необходимости должны сочетаться с ними. Что они ни в коем случае не могут заменить показанного хирургического вмешательства, а только подготавливают для него благоприятные условия, обеспечивают дальнейшее благоприятное течение. Наконец, он указывал, что принятые им методы с точки зрения нервизма являются аналогичными таким видам раздражителей, как, например, комплексы лечебной физкультуры, различные тепловые и водные процедуры. Все они являются раздражителями нервной системы; разница лишь в силе, продолжительности, характере раздражения.
Многие относили успехи Вишневского целиком на счет высокого профессионального мастерства, блестящей хирургической техники, опыта, теоретической подготовки, врожденного таланта и личных достоинств Александра Васильевича. Но он знал и другое: его личные качества только отчасти обусловливают успехи, главное заключается в методах его работы и прежде всего, больше всего в местном обезболивании по методу ползучего инфильтрата. Он знал, что многие из тех, кто курит фимиам его личным качествам, хотят прикрыть настоящее значение разработанных им методов. А методы эти он разрабатывал не для личного пользования, а для того чтобы отдать их в руки широкой массы хирургов, иначе они потеряли бы в его глазах свою ценность. Полное удовлетворение Александру Васильевичу доставляли не личные успехи, а результаты, которые получали хирурги периферии, пользуясь его методами».