Самыи? тяжелыи? наркотик

Луцевич Татьяна

– Ты находишься в безопасности. Я вылечила тебя от нанесенных повреждений.

– Но ведь я... был мертв, - озадаченно протянул незнакомец.

– Да, именно так, - не стала я спорить с очевидным.
– Как тебя зовут? Когда я нашла труп, при тебе не было совершенно никаких документов.

– Мое имя...
– запнулся подопытный.
– Можешь называть меня Каерин.

– Как твое полное имя?
– дотошно уточнила я, ведь мне было необходимо навести о нем справки.

– Ты не найдешь данных обо мне в земной сети, - неприятно улыбнулся ариец.
– Кто ты такая и почему мне помогла?

–

Меня зовут Минам, я студентка столичного медицинского университета, и ты являешься моей лабораторной работой.

– Что?
– в мгновение ока озверел Каерин, гневно дернувшись в оковах.

Закрыв глаза и, видимо, досчитав до десяти, он медленно, чуть ли не по слогам, спросил:

– Как долго мне здесь находится?

– До тех пор, пока я не удостоверюсь в том, что ты безопасен для окружающих, - честно ответила я.

– Я найду тех тварей, что подлейшим образом прикончили меня столь мерзким способом, и, клянусь, эти наглые ублюдки пожалеют, что родились на белый свет, - неожиданно зло процедил Каерин, ругаясь на незнакомом языке.

Всерьез задумавшись об адекватности подопытного и небезопасности его нахождения в обществе, как таковом, я между делом уточнила:

– Какие у тебя еще планы на будущее?

– Глобальные, но они тебе, скорее всего, совершенно не понравятся, - подняв тяжелый взгляд на разделявшее нас стекло, ответил ариец.

– В таком случае ты никогда отсюда не выйдешь.

– Я чувствую переполняющую меня силу, и она намного больше той, что подвластна нашей расе, хотя мы по праву считаемся универсальными машинами для убийств, - грозно проговорил ариец, демонстративно разломав оба металлических наручника.
– Так что мне теперь вдвойне интересно, кто сможет меня остановить.

– Это сделаю я, - коротко ответил ему талантливый врач.

С этими словами моя рука нашла необходимую панель, и, следуя команде, в мужчину механизированным способом была вколота убойная доза транквилизатора. Губы светловолосого пленника сжались в тонкую полоску, и он без сознания рухнул на пол.

Переведя дух и стерев со лба непроизвольно выступивший от волнения пот, я нажала на красную кнопку и дверь в комнату с идеально белыми стенами открылась. Процедив сквозь зубы пару нелестных эпитетов в адрес воскрешенного из мертвых, я с грехом пополам водрузила его обратно на специальную кушетку, предназначавшуюся для психически неуравновешенных больных. Начав по очереди фиксировать конечности своего нового знакомого увеличенным количеством браслетов из титанового сплава, я неожиданно остановилась. На предплечье мужчины была разорвана ткань, обнажая выколотые на его коже символы, словно прописанный длинный код, и эта находка заставила в моей душе зародиться некоторым сомнениям.

Дело было в том, что арийцы, время от времени посещавшие нашу планету, поголовно являлись политиками. Несмотря на то, что инопланетные гости предпочитали ходить в строгих деловых костюмах, вездесущим папарацци непостижимым образом удавалось делать пикантные снимки сексапильных мужчин. Женское население земного шара с неизменным удовольствием наслаждалось изображениями полуголых красавцев, и о том, что данные гуманоиды являлись противниками декоративных модификаций собственных тел, знали миллионы фанатов. Я изучала подобные издания сугубо с медицинским интересом и сделала предположение,

что подопытный, в отличие от своих предшественников, не был политиком, оставался лишь вопрос, кем он в таком случае являлся?

Я замешкалась, и, когда Каерин резко распахнул бирюзовые глаза, на его левой руке все еще не был защелкнут браслет. Это было исключительно моей ошибкой, и я не успела даже пискнуть, как на моей шее сомкнулась мужская ладонь, по-настоящему меня испугав. Он перестал сдавливать пальцы, когда смог сфокусировать осмысленный взгляд, но руку не разжал.

– Я ведь спасла твою жизнь, - зло произнесла я в стальном захвате.

– Спасибо за это, - иронично усмехнулся ариец.
– От лица великой Империи приношу тебе благодарность.

– Сейчас же отпусти меня, Каерин!

Я упиралась изо всех сил, но мужчина, проигнорировав попытки, притянул меня ближе и медленно провел пальцем по моему лицу.

– Нет, - услышала я издевательский ответ возле самого уха.

– Хочу предупредить, что при неповиновении тебя ждет очень сильная боль, на грани агонии!
– воскликнула я, в то время как в моих висках учащенно бился пульс.

– Увы, даже в таком случае я буду вынужден ответить так же.

Опускаться до мольб было унизительно, но я все же сделала это, надеясь на мифическое сострадание подопытного:

– Пожалуйста, Каерин, я прошу тебя.

– Ни за какие сокровища мироздания.

– Что?
– мне показалось, будто я ослышалась.

– Ты просишь о невозможном, Минам.

– Это какое-то сумасшествие, - выдохнула я.

– Ты вернула меня к жизни, проведя над трупом свой совершенно чудовищный эксперимент, - усмехнулся подопытный.
– Так кто из нас после этого безумен в большей степени?

– Ты не оставляешь мне выбора. Почувствуй, как по твоим венам пульсирует боль!

В рамках контроля над сознанием подопытного мною были внедрены меры пресечения малейшего неповиновения. От командных слов упрямый ариец сжал побледневшие губы, ощущая, как внутри взрывается каждая клетка, но дрогнувшую руку не опустил.

– Еще больше! Сильнее!
– приказала я, и мужчина не выдержал.

Он откинулся на спину и зажмурил ничего не видевшие глаза. Только надежно закрыв за собой дверь и почувствовав себя в безопасности, я произнесла "Хватит!", и мучения Каерина прекратились. Сверля недобрым взглядом через стекло мою скромную персону, он молчал, и я пожала плечами на невысказанный вопрос:

– Я ведь тебя предупреждала.

– Что ты со мной сделала, талантливая ученица медицинского университета?

– Боль - это то, чем ты будешь расплачиваться за самовольство. Если я захочу, ты почувствуешь все ее оттенки, и каждая доля секунды станет для тебя, словно невообразимо ужасный кошмар на яву.

Порог чувствительности у подопытного оказался ниже ожидаемого. Я сделала соответствующую пометку в медицинском блокноте и принялась проводить прочие тесты, в том числе на выявление аномалий.

– Почему?
– задал всего лишь один вопрос мученик.

– Почему я спасла твою жизнь?
– иронично осведомилась я.
– Поверишь, если скажу, что из милосердия?

– Если о воскрешении мертвеца узнают органы правопорядка, то тебя арестуют за преступление закона, - оказался чересчур осведомленным в земном уголовном кодексе ариец.