Самый большой секрет
Шрифт:
— Не за что. Уверен, воспоминаний ему хватит надолго. У тебя есть на чем записать номер Троя? Он просил тебя позвонить, чтобы обсудить детали.
— Конечно. — Роуз достала из сумочки блокнот и ручку.
— Осторожно, — сказал Ксандер, наклоняясь назад. Он поднял с травы листок и протянул ей. — Вот, выпало.
Роуз забыла, что листок все еще в сумке. Смяв его в шарик, она нахмурилась:
— Спасибо.
Она была готова записать номер Троя, как вдруг заметила, что Ксандер настороженно на нее смотрит. Минуту назад точно так же смотрел на нее Джои.
— Разреши спросить,
Роуз вздохнула и щелкнула ручкой. С номером Троя, видимо, придется подождать.
— Это, — сказала она, сжимая в руке бумажный шарик, — письмо от моего отца.
Настороженность в глазах Ксандера только усилилась.
— Вот как?
— Да. Письмо из тюрьмы. Забыла выбросить.
Она приподнялась в направлении ближайшей урны, но Ксандер схватил ее за руку и выхватил шарик.
— И часто он пишет?
— Примерно раз в два месяца.
С тех пор как отца впервые посадили, он стал писать чаще. Роуз это не нравилось. Она не хотела ничего знать об отце.
— А вы с Джои отвечаете?
Роуз отвернулась, чтобы избежать его оценивающего взгляда. На улицах начинала собираться толпа.
— Я помню, как первый раз пошла на фестиваль с отцом, — сказала Роуз. — Он посадил меня на плечи, как вон ту девочку. Мне было лет пять, и сначала я дико испугалась, боялась упасть. Но отец меня крепко держал и говорил, что ни за что не отпустит. Мне казалось, с такой высоты я увижу весь город. — Она опустила глаза, понимая, что вот-вот может расплакаться. — Отец меня предал. Обещал, что мне нечего бояться, а потом обидел сильнее всех в жизни.
Ксандер разгладил смятую в шарик бумажку и прочитал содержимое письма.
— Он знает, какую боль причинил тебе, — проговорил он. — Он ждет не дождется письма от тебя. И ему очень жаль, что все так произошло.
— Это всего лишь слова, Ксандер. А слова не изменят прошлое. Что сделано, то сделано. Охранник банка мертв, его семья осталась без кормильца. Всю жизнь отец только и делал, что врал мне. Я больше не могу ему верить.
Если раньше лицо Ксандера выражало озабоченность, то теперь на нем явственно читалась боль. Роуз заметила это, но не понимала причины. Ведь это не его отец осужден на пятнадцать лет.
— Каждый совершает ошибки, Роуз.
— Но не каждый становится преступником, Ксандер. И не каждый убивает людей. Да, мы были бедны, но разве оно того стоило? Всю нашу жизнь он пустил под откос. Хочешь узнать еще одну причину, почему я не говорила тебе о Джои? Я не хотела, чтобы все это стало частью и твоей жизни тоже.
— Тебе не стоило меня жалеть.
Ксандер коснулся рукой ее подбородка и приподнял его. Теперь у Роуз не оставалось выбора, кроме как смотреть прямо в его золотисто-карие глаза. Все эти годы она боялась увидеть в них отрицание и обиду, когда он узнает правду. Каково же было ее удивление, когда она увидела в них столько теплоты. Он принимал ситуацию такой, какая она есть. Сегодня Джои предположил, что отношения между ней и Ксандером могут продолжиться после его отъезда из Корнуолла. Эта мысль грела душу Роуз, но снова ставить на кон свое сердце было рискованно.
Глава 8
Бывали
Час назад Броди прислал письмо, в котором писал, что у полиции пока не появилось зацепок. Ни одного звонка не поступило от кого-либо, кто бы узнал на портрете Томми Уайлдера. Складывалось впечатление, что люди предпочли попросту забыть о парне, который когда-то доставлял им кучу неприятностей. И это хорошо.
Однако чем больше времени проводил Ксандер с Роуз и Джои, тем напряженнее становилось ожидание. Слишком многое стояло на кону: карьера обоих братьев, здоровье их отца, любовь родителей, в конце концов. Ставки повышались и оттого, что теперь он был отцом. Джои смотрел на него как на самого близкого в мире друга. И Ксандер боялся, что неприятные новости вселят в душу мальчика боль и обиду.
Хватало того, что боль и обиду он видел в глазах Роуз. С момента их встречи в кафе Ксандер чувствовал, что ее терзают сомнения. Даже в моменты их пылкой сексуальной близости. Слишком много на нее навалилось. Чему-то немало поспособствовал он сам, чему-то — другие.
По крайней мере, после ее вчерашнего признания об отце многое стало понятно. Но что ее тайна в сравнении с тайной Ксандера… Его секрет мог испортить все. Если Томми опознают и правда всплывет наружу, вместе им не быть. Главное, чтобы Роуз давала ему встречаться с Джои. Хотя бы время от времени. Что же касается его самого, то он станет для Роуз таким же преступником, как ее отец. Если она смогла вычеркнуть из своей жизни отца, то его вычеркнет и подавно.
По информации от Броди, причин волноваться по-прежнему не было. Пока. А значит, нужно воспользоваться этим и провести больше времени с Роуз и Джои.
Но гнетущие мысли не оставляли Ксандера. Он ждал момента, когда полиция станет допрашивать его родителей. Он попросил Кена дать ему знать, если приедут или позвонят полицейские. Шериф Дьюк никогда не появлялся без предупреждения. Вряд ли он сделает это сейчас, особенно учитывая, каким уважением пользовалась чета Иденов в округе. Хотя кто его знает? Лично Ксандер знаком с ним не был. Дьюк стал шерифом лишь несколько лет назад.
Ксандер свернул к парковке перед домом Роуз. Это был славный городок, но куда с большим удовольствием он бы отвез ее в горы.
На бордюре возле дома сидел Джои в бойскаутской форме. Увидев знакомую машину, мальчик подпрыгнул и вбежал в подъезд. К тому моменту, когда Ксандер вышел из машины и открыл багажник, Джои уже выбежал обратно с мешком наперевес. Через пару минут спустилась и Роуз.
Как мила она была сегодня — в узких джинсах, облегающих ее великолепные ноги, и в свободном топике, открывающем ее красивую грудь. Волосы Роуз были распущены и ниспадали словно темно-коричневый шелк по ее плечам. Она казалась самим воплощением искушения, которому Ксандер был бы счастлив поддаться. И он непременно поддастся ему, как только она закончит работу.