Самый честный робот
Шрифт:
– Уже не успеем, – ответил пилот. – Солнце почти село.
– К тому же мы не взяли с собой никакого оружия, – сказал ящероподобный Тулес.
– Какого же дьявола мы вылетели с пустыми руками? – в отчаянии закричал Алексей Александрович.
Все виновато посмотрели друг на друга. Один Туу-Пань достал из кармана обширной куртки перочинный ножичек с вилкой и шилом и неуверенно показал его:
– Вот, у меня есть… оружие.
Алексей Александрович глянул на него как на сумасшедшего, и Туу-Пань испуганно убрал ножичек в карман.
– Надо возвращаться за снаряжением, – сказал пилот. – Заодно захватим и продукты.
– Я не могу вернуться без Алеши, – с отчаянием проговорил Алексей Александрович. – Пока мы будем летать, тимиуки или спрячут его подальше, или… Нет. Высадите меня. Я разберусь с этими дикарями.
– Одного мы вас не отпустим, – сказал Тулес и махнул рукой пилоту: – Садимся. Попробуем договориться без оружия.
Вертолет мягко опустился на небольшую, заросшую колючим кустарником площадку. Спасатели повыскакивали из машины, а Алексей Александрович первым начал карабкаться вверх по камням, к пещерам тимиуков, которые располагались чуть выше площадки. Вслед за ним, тяжело дыша, лез добрейший Туу-Пань. Тулес помогал большеголовому толстяку, подталкивал его снизу, и Туу-Пань не переставая бормотал:
– Благодарю вас, уважаемый Тулес. Благодарю.
В этот момент из-под ноги Алексея Александровича вылетел небольшой камешек и попал Туу-Паню прямо в лоб.
– Ой! – вскрикнул биолог и машинально пробормотал: – Благодарю вас, уважаемый Алексей Александрович. Благодарю.
Сверху доносился какой-то странный стук. Он не смолкал, пока спасатели карабкались вверх, а когда они добрались до пещер, оказалось, что тимиуки закрыли все входы надежными решетками из толстых бревен. Разглядеть что-либо сквозь такую решетку было невозможно – в пещерах царила почти абсолютная темнота.
– Глубокоуважаемые тимиуки, – громко обратился Туу-Пань к диким хозяевам пещер. – Вы не могли бы выслушать нас…
Тут из-за решетки кто-то сильно метнул дротик, и тот просвистел мимо головы Туу-Паня, в каких-нибудь двух сантиметрах.
Туу-Пань с ужасом посмотрел назад, куда улетел дротик, и только после этого спрятался за выступ скалы, а Алексей Александрович возмущенно закричал:
– Если вы не вернете нам мальчика, мы возьмем пещеры приступом, а вас отправим на перевоспитание на соседнюю планету!
Из пещеры вылетел еще один дротик, ударился о скалу и упал под ноги Тулесу.
– Нет, без оружия и специального снаряжения мы ничего не сделаем, – сказал Тулес и хищно щелкнул острыми зубами. – Слов они не понимают – слишком дикие. Надо срочно возвращаться в поселок.
– Уважаемые коллеги, – взволнованно начал Туу-Пань. – Только ради бога, не надо брать боевого оружия. Иначе нам придется воевать со всей планетой. Тимиуки очень мстительные. Да и нехорошо…
– Нет, войны не будет, – сказал Алексей Александрович. – Берем только ружья с усыпляющими ампулами.
– Алешу можно выкупить, – предложил Туу-Пань. – Заплатим тимиукам бусами…
– Откуда у нас в поселке бусы? – сурово посмотрел на него Тулес.
– Ах да, простите, – извинился Туу-Пань. – Тогда можно откупиться кастрюлями и сковородками.
– Скорее, скорее в поселок, – торопил всех Алексей Александрович.
Спасатели быстро спустились к вертолету, забрались в него, и, поднимая тучи пыли, машина поднялась в воздух.
– Вы запомнили это место? – спросил Алексей Александрович
– Обижаете, – ответил пилот. – Я за последние десять лет облетал столько планет, что дорогу могу найти даже по мошкаре.
Возвращались спасатели уже в полной темноте, и только в одном месте над горами было заметно слабое свечение: в поселке для них были включены все фонари.
Глава 4
Ночи на планете Тимиук не бывают длинными. Одно солнце заходит, а через час появляется другое – цветом и размерами напоминающее апельсин. Оно окрашивает небо в грязно-оранжевый цвет, совершенно не греет и больше похоже на подвешенную электрическую лампочку, чем на дневное светило.
До столицы оставалось совсем недалеко. Уже хорошо были видны городские стены с круглыми башнями, по которым, словно букашки, ползали дозорные. Тимиуки, порядком подустав от долгого изнурительного бега, давно уже сбавили темп. Еще перед закатом они убедились, что за ними нет погони, и теперь шли не торопясь, изредка переговариваясь и позевывая.
Тряска в повозке укачала Алешу, и он проспал целый час – все темное время до восхода маленького оранжевого солнца. Руки и ноги у него затекли и сильно болели от кожаных ремней, которыми его связали, а тело ломило от долгого лежания на досках. Иногда Алеша менял положение, переворачивался то на один бок, то на другой, и от нечего делать разглядывал своих похитителей. Тимиуки напоминали ему лохматых кентавров [5] на четырех ногах и с двумя руками. Только эти были значительно меньших размеров и имели лица, похожие на бульдожьи морды. У тимиуков были большие губастые рты, выпуклые глаза и две заросшие волосами дырочки вместо носа, через которые при быстром беге они дружно посвистывали.
5
Кентавры – в греческой мифологии полулюди, полулошади.
Оказалось, что у тимиуков очень хорошее зрение. Они видели даже в темноте, хотя вели обычный, дневной образ жизни. А вскоре Алеша убедился, что тимиуки слышат гораздо хуже землян. Он намного раньше своих похитителей уловил странное буханье позади процессии. И только когда один из тимиуков обернулся, выяснилось, что огромный железный землянин почти догнал их.
Увидев бегущего Цицерона, низкорослые тимиуки оставили повозку с пленником, побросали свое оружие и с воплями кинулись в разные стороны. Они напоминали огромных улепетывающих котов, которых кто-то шутки ради обрядил в бутафорские доспехи. Перепуганные похитители сделали большой круг, прежде чем выскочили на дорогу, а там, сверкая пятками, помчались назад в городишко, из которого они вышли час назад.
И Алеша, и грузовой робот страшно обрадовались встрече. Робот сплясал вокруг спасенного мальчика какой-то странный танец, похожий и на русскую «Присядку», и на лезгинку одновременно. И только после этого он принялся развязывать ремни, которыми Алеша был связан.
С тонкими сыромятными ремнями Цицерон провозился не менее часа. Ему трудно было орудовать неуклюжими крюками, а порвать путы он не мог, потому что боялся причинить мальчику боль. А Алеша все время торопил его и, не переставая, повторял: