Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…
Шрифт:
Я снимал шляпу, клал на ковер. Затем мы бросали в шляпу по рублю. Я входил в азарт и предлагал повысить ставку пари. После трешек и пятерок мы бросали в шляпу по десять рублей. Тогда я произносил:
– Раз… Два… Три!
Манюня хватала шляпу в зубы и убегала с манежа.
– А вы говорили, что мы без работы не проживем!
В эту минуту Манюню задерживала у форганга дружинница (моя ассистентка А. И. Вяткина). Она отбирала шляпу, возвращала деньги режиссеру-инспектору, а когда я хотел бежать, свистела в милицейский свисток и хватала меня за руку. Я молил зрителей взять нас на поруки. Режиссер-инспектор говорил:
– Вашу Манюню-тунеядку
Дружинница уводила меня, я кричал собаке:
– Манюня! Не забывай хозяина!
После того как мы скрывались от зрителей, через весь манеж вслед за нами бежала Манюня, волоча в авоське передачу: молоко, булку, колбасу.
На репетициях этой репризы Манюня быстро научилась подавать заявление, ложиться, изображая нежелание работать. А вот приучить ее хватать шляпу на счете «три» долго не удавалось. Собака почему-то предпочитала делать это при слове «раз». Долго мы бились, но Манюнька упорно не желала прислушиваться к моим просьбам. Пришлось выработать условный рефлекс не на слово «три», а на следовавший за этим словом удар в ладоши. Манюня стала хватать шляпу вовремя, но когда она ее волочила за кулисы, из шляпы вываливались деньги. Нас выручил жесткий кусок картона, который я подшил к полям. И собаке стало удобнее, теперь шляпа всегда находилась в горизонтальном положении.
Эту репризу Манюня всегда исполняет с особенным удовольствием. Я думаю, причиной тому не стремление к тунеядству и не назидательный смысл сценки. После исполнения репризы часть содержимого авоськи обычно выдается собачке в награду за трудолюбие…»
В середине 1975 года свет увидели мемуары Бориса Вяткина – книга «Жизнь клоуна», отрывки из которой легли в основу этой главы. Увы, но спустя год после выхода книги сердце знаменитого клоуна остановилось.
Ходжа Насреддин по-советски (Акрам Юсупов)
А. Юсупов родился 1 мая 1905 года в маленьком городе близ Андижана в Узбекистане. Он был 9-м по счету ребенком в семье пекаря Мамеда Юсупова. Жила семья бедно, и прокормить всех своих детей Юсупов-старший не имел никакой возможности. Поэтому в восьмилетнем возрасте Акрама взял к себе в семью брат его отца – известный в тех краях канатоходец (дорвоз). Отметим, что в Узбекистане с древних времен показывались выступления подобных артистов – дорвозов и симдоров. Дорвозы демонстрировали сложнейшие трюки: хождение по канату, натянутому на большой высоте (25–30 метров), на ходулях, с медными тазами на ногах, с завязанными глазами; они, как правило, включали в свои выступления оригинальные трюки воздушной гимнастики на трапеции, подвешенной к той же мачте, к которой крепится канат. Симдоры исполняли прыжки и танцевали на пружинящем канате. Очень часто узбекские (бухарские) дорвозы выступали в Петербурге, Москве, за границей, где везде вызывали неизменный успех.
Заглянем в цирковую энциклопедию и прочитаем там следующее:
«Работа дорвозов обычно сопровождалась игрой на бубнах (отбивая ритм на трех бубнах одновременно, музыканты в то же время ловко жонглировали ими). В самобытном искусстве жонглирования узбекские артисты (чини-уюнчи, тагора-уинчи и казавоз-уюнчи) достигали виртуозного мастерства: ловко оперировали фарфоровыми тарелками, тяжелыми кувшинами, не только подкидывали и ловили свой реквизит, но и балансировали его на голове, на спине, перекатывали по всему телу, нередко сочетая сложный пассаж с танцем. Исключительной
Уже спустя несколько месяцев юный Акрам стал выступать с небольшой бродячей труппой своего дяди. Сначала в качестве акробата, потом наездника и дорвоза. Мальчик оказался настолько смышленым, что буквально схватывал все на лету и очень быстро стал полноценным участником труппы. Причем он приобрел славу не только как ловкий акробат и канатоходец, но и как кызыкчи – острослов-импровизатор. Последние сопровождали острыми шутками выступления канатоходцев и пользовались особым почтением у публики, которая всегда ценила острое слово и сочный юмор.
Между тем советский узбекский цирк зародился в начале 20-х. Его возникновение связано с деятельностью русских антрепренеров Т. Жигалова, А. Козырькова, Ф. Юпатова и др., которые, как правило, держали смешанные русско-узбекские труппы. Одним из ведущих деятелей узбекского цирка в ту пору был талантливый организатор, тренер-педагог А. Рахманов, в цирковых труппах которого сформировалось много одаренных узбекских артистов: Ч. Ходжаев, Зариповы, З. Модараева и др. В одной из таких трупп – джигитов К. Зарипова – суждено было работать и Акраму Юсупову. Это случилось в 1929 году. Он работал вольтижером (ручной акробат), турнистом (акробат на турнике), джигитом (акробат на лошади).
Во время войны, в 1942 году, целая группа знаменитых узбекских цирковых артистов (Ташкенбаевы, Зариповы, Ходжавевы) образовали Узбекский национальный цирк. Юсупов, по воле режиссера Николая Байкалова, вошел в это образование в качестве комика-канатоходца в группе Ташкенбаевых. Это была семья из пяти человек: глава семейства Игамберды (1866), его дети – Кадырджан (1889), Шакирджан (1906), Абиджан (1915), жена Шакирджана Марьям (1914) – первая в Узбекистане женщина-канатоходец, их сын Иркин (1929).
И вновь заглянем в цирковую энциклопедию:
«В трудных условиях военного времени была создана цирковая программа, отмеченная национальными чертами искусства узбекского народа (режиссер Н. Байкалов, художник Е. Гольдштейн, консультант П. Мухаммедов, руководитель коллектива И. Ташкенбаев). Среди оригинальных номеров – конная сценка в исполнении Л. Ходжаевой. Она выступала в образе девушки-колхозницы, привезшей из своего сада для раненых бойцов корзину фруктов. Подзадоренная коверным, девушка соглашалась показать свое умение владеть конем.
Следуя приемам старейших дорвозов, режиссер ввел в композицию номера веселого масхарабоза А. Юсупова, который после этого выступления утвердился как один из талантливейших узбекских комиков. С комедийным блеском он разыгрывал сюжетный скетч на «мостиках» и канате…»
Итак, с 1942 года Юсупов стал выступать не только как канатоходец, но и как коверный клоун. Однако с течением времени последняя ипостась все сильнее привлекала Акрама. Впрочем, не только его, но и зрителей тоже – в Узбекистане в ту пору не было популярнее комика, чем он. В итоге слава о нем постепенно разнеслась по всему Советскому Союзу. Достигла она и Москвы, что стало поводом к тому, чтобы Юсупова пригласили работать в главный цирк страны на Цветном бульваре (Старый цирк). А произошло это при следующих обстоятельствах.