Самый эльфийский поцелуй
Шрифт:
— Это не обязательно. Через неделю я вернусь домой. Так, что тебе нужно? До бала еще уйма времени. Я справлюсь.
— Они знают, — вдруг произнесла фея и облизала ложку.
— Кто и что знают?
— Витторн и Эшфорт. Они все поняли.
Я поставила стаканчик и медленно выпрямилась, чувствуя, как от холода занемели пальцы. Воздействие холода или страха? Разобрать сложно.
— Что они поняли?
— Что ты не Катриэль.
Теперь онемели не только пальцы. Я словно вся заледенела.
— И что теперь? — прохрипела едва слышно. — Они сдадут меня или сами арестуют?
Фея молчала, специально оттягивая время и доводя меня тем самым до нервного приступа. Конечно же, я не выдержала.
— И? Почему ты молчишь? Все плохо? Это мороженое, как последнее желание приговоренного? Тогда мне еще торт со взбитыми сливками и ведро черешни.
Странно, но меня начало отпускать.
Конечно, страшно, до колик и дрожи по всему телу. Но в то же время было на удивление спокойно. Словно все это происходило не со мной.
— Обойдешься без торта. Пока. Мы меняем условия игры!
Фея взмахнула рукой, и ведерко с мороженым исчезло. Оба ведерка.
«Жаль, я так и не успела насладиться вкуснятиной из родного мира».
— Моя жизнь — это не игра.
Воззвать к совести феи не получилось.
На неё мои слова никак не повлияли.
— Для тебя — нет. А для меня — да. Игра, правила которой устанавливаю я. Очень не люблю, когда их нарушают, Катриэль.
— И как же я их нарушила? — спросила я, проглотив обращение.
— Ты слишком хорошая. Правильная до тошноты. Неужели так сложно побыть стервой?
— Это риторический вопрос или мне надо отвечать? — фыркнула я, закидывая руки за голову. — Вот вы пробовали быть хорошей? Не ломать чужие судьбы? Вот возьмите и попробуйте побыть хорошей. Вдруг понравится.
— Я судьбы не ломаю, я их соединяю. Разные вещи, дорогая.
— Ну, конечно. И, наверное, мне надо радоваться. Только не получается почему-то.
— Говорю же, плохо стараешься. Paз эти двое оказались такими умниками и поняли, что Катриэль — это не Катриэль, то будем действовать так. Подтверждать это или нет, решай сама. Но рассказать условия возвращения ты не сможешь.
Я некоторое время молчала, обдумывая сказанное.
— То есть, если хочу, я могу рассказать фокру и Синеглазкe, что я Катя с планеты Земля? — спросила насмешливо, всё еще с трудом веря в сказанное.
— Да.
«Нет, всё не может быть так просто!»
— И что они сделают? Казнят меня или посадят в клетку для опытов?
— А я откуда знаю. Попробуй и узнаешь, — равнодушно отмахнулась от меня фея.
— Гениально. Рискни и погибни.
— Можешь не рассказывать. Доказательств у них нет. Пока.
—
— Ты и не сможешь. Уже не сможешь. Я тебя заколдовала.
Я с удивлением на неё уставилась:
— А кукарекать я не начну? Или лаять?
Никаких изменений в себе я не ощутила.
Даже пощупала себя, похлопала по ногам, но всё осталось таким же.
— Интересное предложение, но нет... Теперь всё зависит от тебя, Катриэль.
— Как будто раньше было иначе.
— Нет. Расслабься, это так весело!
Фея мне подмигнула и исчезла.
Глава двадцать вторая
Всё-таки фея была права.
Пора перестать разыгрывать из себя мать Терезу и пытаться поменять представление о Катриэль. Самая главная цель — вернуться домой. И я должна сделать всё, чтобы её добиться.
Поэтому на следующее утро я встала полная решимости взять свою жизнь в руки и сделать всё для счастливого будущего.
И у меня остался только один вариант.
— Киной Мирэйо, — произнесла я, решительно выходя из кабинета.
Дверь за моей спиной хлопнула о стену, заставив студентов бросить свои занятия и уставиться на меня, явно ожидая подвоха.
Киной стоял на стремянке и расставлял по верхним полкам старые фолианты, которые уже прошли чистку.
— Алари, — произнес элв, удерживая в руках увесистый томик по растениям том XX, — что-то случилось?
— Да. Обсудим это в моем кабинете. Сейчас! — произнесла я, глядя ему прямо в глаза.
«И плевать, что все подумают».
Я и так знала, что они подумают. Уже думали. Кто-то отводил взгляд, кто-то, наоборот, таращился еще больше, приоткрыв рот от удивления или с кривой ухмылочкой на губах.
Катриэль ошиблась, когда считала, что об их отношениях никто не знал. Может, кто и не знал, но точно догадывался. Особенно темнокожая Врида. Её аж перекосило, когда она смотрела, как Киной идет ко мне. Но свои мысли студентка держала при себе.
Вот и хорошо.
Развернувшись, я вернулась в кабинет, зная, что парень идет следом.
— Дверь закрой, — велела я, подходя к окну и вцепившись пальцами в подлокотник.
Безумно колотилось сердце и было трудно дышать.
— Что произошло?
Киной закрыл дверь и застыл, явно не понимая, что происходит.
Раньше Катриэль себя с ним так не вела.
«Смелее, Катя! Ты должна это сделать!»
Я резко развернулась, сразу же находя взглядом парня.
— Ты был прав!
Киной скрестил руки, ожидая продолжения.