Самый лучший день
Шрифт:
Я возвращаюсь в гардероб и собираю свои любимые костюмы на любую погоду, а также несколько купальных шорт. Я, как Феникс, снова восстану. Переодеваюсь в розовое поло — идеально, верно? — и в удобные джинсы и мокасины для вождения. Я буду выглядеть как успешный бизнесмен в отпуске. Просто одинокий мужчина, пытающийся прийти в себя после потери всей своей семьи — жены, двух сыновей и родственников супруги — в ужасной авиакатастрофе в прошлом месяце. Частные самолеты, просто никогда не знаешь наверняка. И нет, их тела еще не найдены. Это так трагично.
Смотрю на свое отражение в зеркале во весь
На верхней площадке лестницы кто-то стоит. Какого черта? Я сую руку в карман, удовлетворенный тем, что ручка там. Но все равно я на взводе. У меня нет оружия дальнего действия. Я полагаюсь на силу неожиданности. И прямо сейчас мне негде спрятаться.
— Руки вверх, чтобы я мог их видеть, — говорит мужской голос, когда меня ослепляет фонарик. Я вижу дуло пистолета, направленного мне в грудь. — Офицер Кларк, полиция Грандвилла. Нам позвонили по поводу взлома с проникновением.
— Я домовладелец. Я здесь живу, — объясняю я. Кто, черт возьми, вызвал полицию? Кто знает, что я здесь? Миа знает. Мне давно следовало прикончить ее. Вот благодарность за то, что ты терпеливо отнесся к ее кончине.
— Мне нужно увидеть какое-нибудь удостоверение личности. Мой напарник, офицер Майлз, достанет ваш бумажник. Не двигайтесь.
Когда я стою в своем почти пустом доме, мои руки подняты, карманы опустошены, знаю, что это не конец. Я не могу позволить Мии победить. Я не позволю Мии победить. Я должен был прикончить ее, ее и Бака. Офицер достает мое удостоверение из бумажника и светит на него фонариком.
— Его адрес в удостоверении личности совпадает. Но что все это? — спрашивает второй офицер, который яростно вытаскивает наличные из моего заднего кармана. Он также достал любовную записку Мии из моего переднего кармана. Слышу, как ручка падает на пол. Коп игнорирует ее, пока я борюсь с желанием нагнуться и поднять, возможно, воткнуть ее в его толстую потную шею. Я осматриваю лицо офицера Майлза, покрытое шрамами и оспинами от сильных прыщей. Просто отвратительно. У него никогда не могло быть другой жизни. Его возможности в этом мире так ограничены по сравнению с моими. Может быть, мне следует прекратить его страдания.
— Я задал вам вопрос, сэр, — торопит рябой Майлз.
— А, это любовная записка от моей жены, офицер. Она была запечатана в красный конверт цвета страсти. Это особенное, — говорю я. — Личное.
Он бросает записку Мии на пол.
— Я спрашиваю об этом, — он размахивает пачкой денег, которую я одолжил в гостинице, перед моим идеально гладким, мужественным лицом. Уверен, что моя щетина уже превратилась в маленькую бородку. Это был долгий день. Он все еще смотрит на меня, теперь изучая купюры, как будто никогда не видел так много в одном месте. Бедняга.
— Это наличные. Деньги. Я знаю, что вы мало зарабатываете, но это они и есть, — издеваюсь я. На самом деле, уровень людей, которые нас защищают и служат нам, просто смехотворен.
— Ты такой забавный, придурок, — отвечает Уродливое Лицо. Ему повезло, что он работает в ночную смену. Он пугал бы маленьких детей при дневном свете.
Я
— У нас было сообщение о краже в местечке под названием Лейксайд, в тамошнем отеле. Сегодня вечером кто-то ограбил кассу. Знаете, что-нибудь об этом, мистер Стром? — спрашивает офицер Кларк.
О, это просто смешно. Я не собираюсь подставляться из-за мелкой кражи.
— Понятия не имею, о чем вы говорите, — отвечаю ему. — Могу я опустить руки?
— Разве вы только что не были, в Лейксайде, сэр? — спрашивает уродливый парень. Почему он настаивает на том, чтобы называть меня «сэр», как будто я старик? Конечно, он молод, но посмотрите на это лицо. Я бы предпочел быть самим собой. — Они передали ваш номерной знак. Мы знаем, что это были вы, сэр. Что вы были там. В вестибюле есть камера. — Интересно. Я ее не заметил. Эти камеры с каждым днем становятся все меньше. Похоже, что Скотт все-таки снимется с крючка из-за этого, в конце концов. Ладно. Все можно пережить, от всего можно отвертеться. Просто нужно использовать свой мозг, а мой не имеет себе равных.
— Уберите руки за спину, мистер Стром. Мы отвезем вас в участок, — заявляет офицер Кларк. Какой у меня есть выбор? Их двое против меня, а я безоружен. Я знаю, о чем вы думаете. Я ловко справился с Баком, хотя должен был прикончить его. Могу я одолеть этих двоих? Вероятнее всего. Но меня освободят, как только я внесу залог. Зачем поднимать шум сейчас? Лучше пойти в участок, избавится от этих пешек, сесть в машину и уехать в мое будущее на следующий день. Черт возьми, я уже собрал вещи. Я с тоской смотрю на свой чемодан, темно-серый, очень стильный, и решаю подчиниться.
Они надевают на меня наручники и выводят из моего дома. К счастью, еще темно. К счастью, мои мальчики не стали свидетелями этого смущения. Я тоже никогда не расскажу им об этом, когда увижу снова. А я увижу их снова.
Когда сажусь на заднее сиденье, офицер Кларк грубо толкает меня головой вниз.
— Эй, — возмущаюсь я. — Не заставляйте меня предъявлять обвинение в жестокости.
— На вашем месте я бы пристегнулся, мистер Стром, — советует офицер Кларк, прежде чем захлопнуть дверцу машины. Он снова появляется на водительском сиденье, когда офицер Майлз садится на пассажирское сиденье. Теперь я вижу, что на улице перед моим домом припаркованы еще две патрульные машины.
— Надеюсь, ты насладился своим последним днем свободы, подонок, — язвит офицер Майлз.
Я не сяду в тюрьму за мелкую кражу, чего бы ни пожелало Уродливое Лицо. Тюрьмы не для таких, как я. Они предназначены для тупых наркоманов и городских жителей. Миа и Бак больше ничего им не скажут, потому что хотят, чтобы я просто ушел. И я это сделаю, по крайней мере сейчас. Я знаю, как сильно обидел старого доброго Бака. Может быть, Бак мертв. Можно только надеяться.
Внезапно машину сотрясает взрыв, и небо на мгновение наполняется вспышкой света. Я позволяю себе улыбнуться — в самый подходящий момент.