Шрифт:
Глава 1
День, которого я ждал два года, погодой не баловал – с затянутого тучами неба посеревший Хрущевск поливал противный мелкий дождик.
– Погоде нам не помешать! – отвернувшись от окна, заявил я одетому в «почетного свидетеля» корейскому принцу Юре.
– Даже самая яростная буря не омрачит этот день, мой друг! – ответил мне Ким.
Кроме нас, в квартире находятся мама Наташа с Алёнкой, папа Толя и бабушка Эмма. Деду Паше – вот трижды ржака! – нельзя, потому что на улице целая куча иностранных и отечественных журналистов, а он очень секретный.
В квартирах окрестных и по маршруту
Добавляет радости случившаяся неделю назад историческая «отвязка» доллара от золотого стандарта, что привело к массовым выступлениям во Франции – наследие де Голля сильно, и «размазывать» по себе чужую инфляцию там не хотят – Италии (здесь, в силу традиционно сильного социалистического лобби, мои передачи крутят регулярно, так что левые силы были готовы отметить знаковое событие, выгнав народ на улицы) и Испании – здесь тоже социализм уважают. В других странах обошлось стандартным бурлением известной субстанции в исполнении центристов. Курс доллара за эту же неделю ослаб практически в два раза – в моей реальности последствия были не настолько велики, но мы с товарищами не сидели сложа руки: окучивали элиты, толсто намекая, что оставаться с голой задницей, скопировав нашу экономическую надстройку, нет никакого смысла – все течет, все меняется – рассказывали народам о последствиях, предлагали альтернативу в виде экономической кооперации с соцблоком в валютных парах – и вот итог: старушка-Европа сонно осмотрелась и вяло попыталась снять с некоторых своих частей заокеанских паразитов. Обольщаться не будем – совсем вялый доллар никому не выгоден, а у США все еще невообразимо могучая армия, которая платежеспособность грязной зеленой бумажки теперь обеспечивать и будет. Но реакция все равно многообещающая: каждую аукающуюся ей инициативу Европа теперь будет поддерживать менее охотно, обратно пропорционально хиреющей мощи гегемона и прямо пропорционально растущей нашей. До победы еще очень далеко, но ее свет в конце метафорического туннеля уже виден!
Сегодня в Тегеране состоится критически важный съезд стран-членов ОПЕК. Будут планировать линию поведения в связи с инфляционными процессами, то есть – повышать цены на нефть. Эта подача еще сильнее доллара, но не обольщаемся и здесь – удар будет силен, но в течение десяти лет его последствия сойдут на нет, когда Запад адаптируется к подорожавшим энергоносителям. Не знаю, как арабские партнеры, а мы к обрушению рынков будем готовы.
Как только мы переместились из «комнаты жениха» в гостиную, на моей шее с писком повисла плачущая от радости, одетая в золотистое вечернее платье и украшенная янтарным ювелирным комплектом мама:
– Сережка-а-а!
– Костюм помнешь, – заметил папа Толя.
Проигнорировав его, мама расцеловала меня в щеки:
– Поросенок! – чмок. – Думала, не доживу! – чмок. – Вернее – ты не доживешь! – чмок. – Что так плохо, что эдак! – виновато улыбнулась.
– Главное, что по эту сторону твоей головы все хорошо, – улыбнулся ей я.
– Да! – охотно согласилась она. – Пора?
– Пора.
– Толя, не забудь выкуп, – напомнила родительница отчиму.
– Такое не забудешь, – отмахнулся он, подхватив куль с надписью «комбикорм».
– Что же ты бабочку-то не надел? – поправила мама галстук. –
– Бабочка – это легкомысленно, – терпеливо повторил я отмазку.
– Кольца? – продолжила волноваться мама.
– В ЗАГСе кольца, – напомнил я.
– Вот когда своих детей поженишь, вот тогда и огрызаться будешь! – совершенно нелогично приложила она меня.
– Я же не огрызался, – пожал плечами.
– Поумничай мне еще! – фыркнула она. – На выход! – подхватив одетую в потешное желтое платьице сестренку за ручку, она повела нас к выходу из квартиры.
Папа Толя взвалил мешок на плечо, и мы вышли в подъезд.
– Товарищи! – обратился я к «Девятке». – Без вас я бы до этого дня не дожил, и этого никогда не забуду!
Можно спускаться. Ой, народу во дворе сколько!
– Мегафон, – протянул я руку за спину, и дядя Семен вложил в нее требуемый инвентарь. – Товарищи! Впервые я не могу подобрать слов, насколько благодарен вам всем за то, что пришли меня поздравить! Спасибо! – поясной поклон и прячемся в украшенную ленточками в форме мужского костюма «Чайку».
Где-то на этом месте должна ожить система оповещения.
– Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела… – грянул почему-то с припева голос Магомаева.
Во, ожила! Машина тронулась, и я открыл окно, высунувшись под капли, чтобы улыбаться и махать в ответ радующимся за меня людям. При виде кортежа товарищи развернули наглядную агитацию:
«Совет да любовь!».
«Здоровья молодым!».
«Любовь берегите, семью крепите!».
«Социалистической семье – достойные жилищные условия!». Комсомольский актив стебётся – вон какие рожи красные, явно «сугреваются».
Ехать было не далеко – через два квартала, к дому номер 21 – в нем Вилкина (формально, так-то не пользуется) «двушечка» расположена. Здесь во дворе народу было поменьше – остаточная таинственность еще соблюдается. Народ с улицы тоже начал разбредаться – собрались, поздравили, можно и расходиться реализовывать «праздничную» пятидесятипроцентную скидку на все развлечения и общепит. Как бы проставляюсь в городских масштабах. Альтернативной была идея накрыть на пустыре – в начале лета кусок выкорчевывали в рамках подготовки к строительству дворца спорта и ДЮСШ – огромные столы, пригласив тупо весь город, но сложность логистики и обеспечения безопасности оказалась слишком высока.
– Обручальное кольцо, не простое украшенье… – работали на атмосферу «Цветы» из системы оповещения.
На подъезде – классический ватман «Тили-тили-тесто, здесь живет невеста!». Просто так войти нельзя – сначала нужно пробиться через «свах» в виде трех Виталининых подружек: Настю – успешно родившую Магомаеву замечательного карапуза – Амаану (легендировать даже не надо – она ж мой проект) и местную девушку-КГБшницу Катю, с которой Виталина как-то незаметно для меня (что стыдно!) сошлась и регулярно ходит посидеть в кафешках чисто ради удовольствия.
– Что за шум? – начала ритуал Настя. – Что за гам? Это кто приехал к нам?
– Мальчики, а что вам надо? – подхватила Амаана. – Мармелада, шоколада?
– Костюмчик! – придирчиво осмотрела меня Катя. – Белый воротник! Ты, наверное, жених?
Ах, какое восхитительно чувство, замешанное на комбинации радости, ощущения собственной удали и стыда!
– Жених! Сергеем зовут! – отрекомендовал меня Юра.
– Невеста у нас не простая, а умница, спортсменка и комсомолка! – важно заметила Амаана.