Самый лучший комсомолец. Том 1
Шрифт:
Успокоил себя тем, что Андропов это все разрешил, а значит – не опасно. Убивают в основном в театрах и операх, значит в цирке можно спокойно сидеть и смотреть представление, процент участия в котором животных превосходил таковой из моих времен раза в три. Гринпис задушил, надо полагать.
На время антракта нас спрятали в директорский кабинет. Познакомились – хороший. А каким еще может быть директор лучшего цирка страны?
Манеж обзавелся изгородью, и нам показали номера со львами, тиграми и медведями. Пользуясь моментом, рассказал дамам соответствующие ситуации анекдоты. Помогло –
Глава 2
Апрель заканчивался, дела спорились, дыхалка потихоньку восстанавливалась, ВИА разучивал репертуар на пластинку-гигант под руководством нового художественного руководителя, оркестр дома Железнодорожников – творческое наследие Ханса Циммера, а Фурцева припрягла Хайта и Курляндского масштабировать «Ну, погоди» сразу в сериал на десять серий. Испугались – еще даже первый эпизод не доделали, а тут такое, но обещали бабе Кате не подкачать.
«ТАСС…» был дописан и отправлен на «одобрямс», третий том «Миши» – туда же. От Аджубея вестей не было – видимо, тоже получил сигнал «ничего не делать до Конвенции». По телеку – тишь да благодать, СССР привычно ведет посевную там, где уже можно, а там, где еще нельзя – к ней готовится. Один раз съездили к Гришину, оставили заявление на автовыкачку денег со счета для оплаты смет. За апрель придет триста с копейками тысяч, и я приуныл – куда девать половину миллиона? Вся надежда на бронзу – ее «посчитать» еще не успели.
Нечего делать! Везде барьеры – нужно ждать либо результата, либо Конвенции. От скуки надиктовал Вилке сказку «Бесподобный мистер Лис», для «Пионерки». Да, про Англию, но оно даже лучше – показывает нелегкую жизнь капиталистического фермера. Потом еще мультик сделаем.
– Точка, конец, – закончил я диктовку в половину десятого утра 29 апреля.
– Хорошая сказка, – с улыбкой одобрила Виталина, вынимая листы из машинки и раскладывая по копиям.
– Смотри че у меня есть, – хохотнул я и достал из шкафа припрятанную открытку с подозрительно качественно напечатанной упитанной брюнеткой в белых панталонах и без лифчика.
– Фу! – поморщилась Вилка и спросила. – Зачем тебе фотография, если ты ее идеально помнишь?
– Правильный вопрос! – похвалил я. – Бери пустую папку и пиши: «Глухое дело».
– Опять какое-то дело! – с улыбкой закатила она глаза. – Написала!
– Лист первый: 28 апреля у информатора с оперативным псевдонимом «Рыжий» писателем С. Ткачевым была конфискована с возмещением пяти потраченных на бяку рублей открытка порнографического свойства.
Печатающая текст Виталина хохотнула.
– По словам подвергшегося легкому физическому воздействию информатора, открытка им была куплена у глухонемого чувака неподалеку от метро Белорусский вокзал. Точный адрес: улица…
– Записала.
– Посему С. Ткачевым было принято решение провести серию оперативно-розыскных мероприятий в целях тренировки детективных способностей и борьбы со злом.
– Настоящий герой! – умилилась Вилка.
– Корочка при себе? – спросил я.
– Есть! –
– Пистолет?
– Я сама, – указала она на себя ладонью. – Смертельное оружие!
– Хорошая отсылка, – прокомментировал я.
– Отсылка куда? – не поняла она.
– Не важно, – покачал головой и перешел на язык жестов – учебник впитан еще вчера, а кистью и пальцами левой руки двигать я могу. – «На языке глухонемых разговариваешь?»
«А ты как думаешь?» – прожестикулировала она и показала язык.
– Большая молодец! – от всей души похвалил ее я. – Бери папку, планшет, новенькую французскую ручку, бумагу и пошли расследовать «Глухое дело»!
– Сережа… – поскучнела она.
– Согласовать, да, – не обиделся я. – Согласовывай, конечно.
– Хорошо! – улыбнулась она и пошла к телефону, чтобы вернуться через пару минут и процитировать деда Пашу. – «Засиделся пацан, пусть пробздится».
– Хороший дед на вес золота! – оценил я. – Пошли?
– Пошли, мне тоже скучно, – кивнула она и спохватилась. – Не с тобой, а… – с виноватой миной развела руками.
– Мало адреналина, – кивнул я. – Я понимаю.
– Угу! – с улыбкой кивнула она и собрала все нужное в сумочку.
Перед выходом Вилка завязала мне шнурки, помогла застегнуть ветровку и спросила:
– Ты же понимаешь, что у тебя нет полномочий, а моей «корочки» хватит только на нижнее звено?
– Какие такие «полномочия»? – широко улыбнулся я. – Я же главный пионер Советского союза!
Виталина рассмеялась, и мы вышли в теплый, пахнущий оживающими деревьями солнечный день.
– Что ты скажешь об использовании глухонемых в качестве членов преступной ячейки? – спросил я.
– «А зачем бы я по-твоему это учила?» – ответила она жестами.
– Не такая уж и редкость, – кивнул я. – Поехали Рыжего с уроков заберем.
– Даже так? – обидно заржала Виталина.
– Ну а как мы нужного человека найдем? Ходить и у всех спрашивать, глухой ли он? – укоризненно поднял я на нее бровь.
– Резонно, – признала она и предупредила. – Но, если что, за него я не в ответе.
– Да он просто пальцем ткнет и все, – успокоил ее я. – Я же не идиот ребенка подставлять.
Она иронично посмотрела на меня.
– Это уже не ново, я помню, что маленький. Это же временно? Сегодня с утра мерил – плюс один сантиметр за апрель! – поделился радостью довольный подросток. – И кроссовки немного жмут. Нормально, так даже лучше – не куплю новые, пока «Глухое дело» не будет раскрыто! – придал себе мотивации.
– Расти, Сережа, – с теплой улыбкой кивнула Виталина.
Сигнал принят!
Сходив в школу, минуту поговорил с Варварой Ильиничной, и она выдала мне «бери кого хочешь». Медаль Героя соцтруда просто поразительно ускоряет дела! Напугав тридцатилетнего историка, постоял над душой у панически пытающегося собрать валящиеся с парты вещи Вовки, добыли его куртку у гардеробщицы, и я усадил информатора на заднее сиденье «Запорожца».
– Здрасте! – вежливо поздоровался он с Виталиной.
– Здравствуй! – приветливо отвесила она ему, втопила педаль и спросила вжавшегося в сиденье Вовку. – Это ты нехорошие картинки за пять рублей покупаешь?