Самый лучший комсомолец. Том 3

Смолин Павел

– Нормально, – оценила Виталина.

– Надо еще попа попросить, – вздохнул я. – Меняй бумажку, будем прошение на Высочайшее имя составлять.

Составили просьбу восстановить на совхозные (мои) средства деревенскую церковь и выделить туда персонал.

– Венчать будем! – потер руки довольный я и встал с кресла. – Пошли типографию принимать.

– Начиная с Виктории Викторовны? – хихикнула Вилка. – Уверен, что она справится?

– Училка, – надел пальто, шапку. – Это у нее в характер заложено. Плюс – не стесняется пользоваться подвернувшимися возможностями:

и ко мне со сказками подкатила, и квартиру вон догадалась оставить. А до этого муж у нее на Север ездил – почти уверен, что не сам додумался.

Покинули ДК и погрузились в «Запорожец».

– С творческой богемой тоже все сразу поняла и решила, что там ей ловить нечего. А тут – хоба! – сын целого Судоплатова с небес падает. Попорченный немного, но разве оно того не стоит?

– А может это любовь? – предположила Виталина.

– Может и она, – пожал плечами я.

Миновав второй почти достроенный дом – сдадут первого марта – добрались до панельного офисно-промышленного прямоугольника с большими окнами. «На вырост» – типография займет примерно одну пятую площади совершенно пустого здания. Потом перевезем сюда типографию отечественную, как только тираж «Обитаемого острова» допечатается. Займет еще две пятых. Остальное – под масштабирование того и другого.

Помимо оборудования, япошки отрядили ответственного за него сотрудника Shueisha. Выбравшись из возглавляющего караван груженных станками ЗиЛов одетый в бобровую шубу и такую же шапку очкастый гладковыбритый японец уважительно мне поклонился, протянул руку в салон и помог выбраться моему старому знакомому послу Синсеки Кинии.

– Высокий гость прибыл, а мы без каравая и хора бабушек, – пожаловался я Вилке и пошел навстречу гостям – с места водителя выбрался дядя Витя.

Курирует визит, получается.

Поздоровались – поручкались, и, пока остальные грузовики выстраивались в очередь на разгрузку к грузовым входам в будущую типографию, товарищ посол представил спутника:

– Котаро Комура.

– Надеюсь мы сработаемся, Котаро-сан, – ритуально ответил я. – Вы прибыли в нашу страну один?

– Моя семья осталась в Токио, – улыбнулся он и поклонился. – Спасибо за заботу, Тукачеву-сенсей, через полгода меня заменит другой.

Понятно – вахтовик. Я бы заселил на ПМЖ нескольких япошек – чисто ради инклюзивности и пропагандистских репортажей о том, как славно быть совхозником в СССР со стабильным восьмичасовым рабочим днем, а не впахивать на дзайбацу двадцать часов в день без выходных.

– Мне немного неловко, что вы проделали столь долгий путь ради какого-то оборудования, – переключился я на посла.

– Я мог бы отправить помощника, – улыбнулся и он. – Но мне очень хотелось посмотреть своими глазами на ваше детище, – легкий поклон. – Простите мне мое любопытство, Ткачев-сенсей, но в последнее время я и мои подчиненные замечают все больше и больше «Потемукинских» товаров. Кроме того – вы уже давно живете здесь, и я совершенно уверен что это не потому, что хотите побыть на свежем воздухе, – веселая улыбка. – Мы позволили себе связаться с КГБ, – легкий поклон в сторону дяди Вити, который,

в отличие от меня, отвесил ответный. – И получили разрешение приехать сюда.

– Никаких тайн в нашем совхозе нет, – с улыбкой подтвердил я. – С удовольствием проведу вам экскурсию.

Нравится гостей катать.

– Простите, я бы хотел проследить за выгрузкой и установкой оборудования, – проявил профессионализм Котаро-сан.

Посол после моего согласия его отпустил, мы с Виталиной засунули его на заднее сиденье «Запорожца» – я для разнообразия сел рядом, пустив вперед дядю Витю – и отправились по уже ставшему стандартным маршруту. «Потемкинская деревня» внутри «Потемкинской деревни» – разве это не глубоко иронично?

Гости-то почти через день бывают – вплоть до «бабы Кати» и репортеров журнала «Колхозно-совхозное производство».

– Синсеки-доно, существуют ли у вас на Окинаве аналоги наших пионерских лагерей?

– Разумеется, Ткачев-сенсей, – кивнул он и с видимым удовольствием на лице проводил взглядом стаю взлетевших ворон.

– Могу ли я на средства фонда отправить группу детей отдохнуть у вашего замечательного океана? Если есть лагеря медицинские – страдающих от легочных заболеваний, теплым морским воздухом подышать.

– Это – благое начинание, Ткачев-сенсей, – одобрил он. – И я с удовольствием ему посодействую.

Нормально – чем больше довольных и выздоровевших детей, тем мне приятнее.

Глава 5

– Ты что, ей веришь? – дошло до Виталины, когда она заметила, что я слишком часто сегодня смотрю в окно.

Двадцать пятое число – Матильду Степановну жду!

– Не то чтобы, – развел я руками. – Но страсть к мракобесию у человека в крови, тут уж ничего не поделаешь.

Вооруженные отряды под предводительством охотников и лесничих на всякий случай со вчерашнего дня прочесывают леса – голодных зимних волков нам не надо, равно как медведей и беглых зэков. Пока все спокойно.

– Да она же сумасшедшая, – позволила себе усомниться в генеральной линии партии в моем лице Виталина.

– Такое, – неопределенно покачал я рукой перед собой. – Дееспособная полностью, дети у нее нормальные, умеет запускать плацебо-механизм во время ритуалов. Бородавки-то и в самом деле «отшептывает», – хохотнул. – Да ерунда, просто немножко развлекаюсь, не переживай – личных экстрасенсов себе заводить не стану.

Дорогая гостья пришла после обедненного перерыва, который у меня, разумеется, тоже есть – я же как все.

– Снилась бабка! – заявила она.

– Не к добру, – вздохнул я.

Бабушка допила чай и покинула кабинет, пообещав:

– Завтра зайду.

– Пошли бухгалтерию еще раз проверим, – решил я сублимировать ничем не объяснимую тревогу – заморочила голову, блин! – в полезную деятельность.

Никодим Феликсович нашелся на рабочем месте копающимся в бумажках. Поздоровались, и я не без смущения поделился с ним полученной от Матильды Степановны «верной приметой». К моему удивлению пожилой КГБшник смеяться над легковерным малолеткой не стал: