Самый Лучший Ветер
Шрифт:
— Ух ты, — уважительно покосился тот на свою карточку и бережно спрятал ее в карман. — Не знал, у меня ведь серебряная была, по золотой в первый раз.
— Мы тут в прошлый раз вместе с бабушкой Арчи были, — объяснил я не требующему объяснений и воспринимающего все в каком-то приключенческом тумане Антоше. — Вот и сподобились на золото.
— Прошу вас, проходите в каминный зал, — предложил швейцар, казалось в упор не видевший хоть чистые и дорогие, но все-таки рабочие комбезы Далина и его помощника. — Там вам предложат приличествующие прохладительные или горячительные напитки для скрашивания
Он был сама любезность, но все равно перекрывал нам своей здоровенной тушей главный вход, оттесняя нас куда-то в сторону со всем возможным почтением. Я лишь молча подивился про себя такому профессионализму, но выделываться никто из нас не стал, и мы молча поперлись в каминный зал. Тот как раз по случаю не сезона был пуст, именно поэтому его определили на роль отстойника.
— Шибко не разгоняйся, Арчи, — предупредил мага Далин. — Кутежи в купеческом стиле закатывать не надо. Тем более тут ты ими никого не удивишь. Пиратов нам все равно не переплюнуть.
— Это ты так думаешь, — мечтательно прищурился Арчи. — Есть у меня кое-какие идеи на этот счет, только тебя жалко. Мне-то все равно, а вот тебя кондратий точно посетит, вместе с пиратами заодно. Тебя от жадности, а их от зависти.
— Вот и не надо, — твердо ответил тот. — Даже если за свой счет, все равно не стоит.
Пока эти двое препирались, швейцар все-таки сумел загнать нас в каминный зал, где уже замерли в ожидании две малорослые официантки из местных. Одну я помнил по прежним заходам, поэтому подмигнул ей, и она вроде тоже опознала нас, потому что заметно расслабилась и стала выглядеть веселей. Мы свободно разошлись по залу, Далин с Арчи кинулись к бару, я упал в кресло, как самый уставший, и лишь Антоша стоял в уголке скромно и старался не отсвечивать, куда там официанткам. Маг тут же это заметил и принялся его тормошить.
— Антоха, иди сюда, — подозвал его он. — Вот я тебе дам настоящего бренди из винных ягод понюхать. Это не самогон из мамкиной бражки. Понюхаешь, потом всем своим друганам в Белом Камне будешь заливать, мол, настоящим пиратским пойлом на Островах упивался.
Антоха покраснел, с тоской покосился на невозмутимых официанток и, стараясь выглядеть поувереннее, подошел к бару.
— Поить его не вздумай, — тут же встрял Далин и обратился к юнге. — А ты пить не смей, даже если наливают, понял?
Антоха покраснел пуще прежнего и, стараясь выглядеть независимо перед профессионально флегматичными официантками, что-то глухо буркнул.
— Ма-а-альчики! — в зал впорхнула сама Хельга, хозяйка заведения и давнишняя подруга Лары. Она никакого отношения к эльфам и местным не имела, была родом откуда-то с северов, и выделялась среди островных жителей как статный бело-рыжий лебедь в стае смуглых малорослых крикливых чаек. Здоровенная, выше меня на полголовы и чуть ли не шире в плечах, пышащая серьезным боевым здоровьем очень и очень симпатишная дама лет тридцати. Валькирия, одно слово.
Поговаривали, что когда она только появилась на Торговом Острове, то поразила своим экзотическим внешним видом и независимым характером всех пиратских капитанов в самое сердце. Это тебе не субтильные эльфийки, причмокивая от восторга губами и глядя на нее с восторгом снизу-вверх, говорили они, это настоящее. Но держала она себя
Хельга же лишь посмеивалась, глядя на эти жизненные коллизии своими спокойными и умными огромными голубыми глазами, чувствовался в ней какой-то достойный восхищения внутренний стержень, и делала свое дело. Величественно отбившись от всех жаждущих оказать условно бескорыстную помощь поклонников, самостоятельно арендовала небольшую кафешку. Но не на рынке, а на приморском бульваре, подальше от мутных личностей рынка и поближе к порту с его капитанами и свежей рыбке. Кафешка открылась, и если поначалу там не было прохода от гостей, просто желающих засвидетельствовать свое почтение рыжеволосой хозяйке, то потом народ распробовал ее кухню.
Нет, и до Хельги были на Торговом Острове знатные повара, но вот именно так, по-северному, здесь еще не готовили. Вроде бы одна и та же у всех треска с камбалой, а вот выходит по-разному, что и ценилось.
Вкусно покушать на островах любили, тем более на Торговом, местные жители вкладывали в это дело какой-то сакральный смысл, в отличие от нас, кстати. Лютая Зима их в свое время не миновала, но пережили они ее легче, потому что океан весь замерзнуть так и не успел, и рыбка ловилась вполне себе нормально. И традиции свои кулинарные они потерять не успели, а даже совсем наоборот.
У нас же привыкли к монастырской кухне, когда главное чтобы было сытно, а на остальное наплевать. Насчет приправ у нас в семье ответ от деда всегда был один — скажи спасибо что посолили, гурман собачий. Я привык, и если бы не стал штурманом, то на одной картошке с хлебом мог бы вполне себе нормально держаться до конца жизни, как и все у нас. Борщ еще, каши там всякие, да много чего на самом деле!
Но Арчи сбил нас с Далином с истинного пути, потому что куда бы нас не заносило лихим ветром, он первым делом бежал по девкам, а вторым искал где можно вкусно пожрать, и меня с гномом с собой тащил. Ну и разбаловались мы сначала потихоньку, а потом уже осознанно и во всю ширь. Да и не мы одни, кстати. У того же Смирнова, чтоб он прокис, дело вполне себе процветает, хотя он прекрасно знает, что гости заедают дома поверху, на верхосытку, его изысканные ужины домашними щами да кашами, но ходить-то не перестают!
И вот к этой самой Хельге привела нас в свое время Лара, в первый же наш рейс на острова. К тому времени уже просто так к ней было не попасть, но мы сподобились.
Когда-то давно, когда мне было семнадцать лет, мы с моими сокурсниками по училищу, курсантами-первогодками, сотворили один рекорд. Попав на кухню в ночной наряд, после недели практических работ на свежем воздухе впроголодь, умудрились сожрать по полведра мятой картошки и по семь котлет на брата. Причем здоровенных таких, рыбных, но нам тогда было все равно. И хоть косилась на нас поутру настороженно поварская бригада, но усвоилось все прекрасно, никто даже не чихнул.