Самый младший лейтенант. Корректировщик истории
Шрифт:
Грузовик был цел, только с крыши сарая накидало на кабину досок. Катрин сунулась в кабину, принялась заводить. Следом уже бежал капитан Варварин, за ним человек шесть бойцов, последним рысил отдышливый инженер-капитан с карабином в руках.
Варварин за ремень выдернул из кабины девушку:
– В кузов, институтка!
Катерина злобно засопела, но мигом оказалась в кузове, помогла влезть неуклюжему технику. Полуторка рванула с места, капитан плюхнулся на четвереньки. Ему помогли сесть.
– Благодарю, – круглолицый,
– Они самые, – Катерина придержала прыгающий ящик сапогом. – Знакомы, да, товарищ капитан?
– Странно было бы не познакомиться, – капитан попытался разглядеть в темноте лицо собеседницы. – Это о вас, милочка, сказки в штабе рассказывают?
– А что, у вас еще белоснежки в штате имеются? – удивилась наглая Мезина.
32
Tellermine 42 (T.Mi. 42) – противотанковая противогусеничная мина.
Кто-то из бойцов нервно хихикнул. Капитан улыбнулся и спросил:
– А что, товарищ сестрица-Гримм, взрывателями ваши мины укомплектованы?
Женька подсвечивал фонариком, капитан с Катькой вскрывали ящик. Машина тормознула, боец из хозвзвода галантно поддержал качнувшуюся девушку. Мезина пихнулась локтем:
– Нежности для фрицев оставь. Нашел повод…
Полуторка снова затормозила – впереди был мост, стучали двигатели. Женька разглядел, мотоцикл, знакомый силуэт «Т-60» и сидящих на броне разведчиков. Ага, от «глушилки» тоже всю охрану отозвали. Мост удержать сейчас важнее.
Командиры совещались у баррикады из мешков с песком. Растерянный командир отделения из охраны моста махал руками, показывая на противоположный высокий берег. У спуска пылало трехэтажное здание, но, в общем-то, было тихо. Издали с северной окраины доносилась трескотня перестрелки, редкие орудийные выстрелы, но их почти заглушал грохот боя у кладбища – там было жарко.
Капитан Варварин побежал к машине, на миг задержался на подножке:
– Пушку цепляем, и на ту сторону. Тут сметут двумя снарядами…
Полуторка начала сдавать задним ходом, Катрин метнулась к борту, спрыгнула:
– Эй, что ж мы голяком?
Кто-то бегал в темноте, звякало железо. Хрипло ругались. Знакомый связист, что сидел в штабе у трофейной рации, теперь скорчился на корточках рядом с Женькой, беззвучно шевелил губами, жевал одно и то же матерное словосочетание. Странно страх у людей проявляется.
– Ты брось, – неуклюже посоветовал Женька. – Потом ругнуться успеешь. Оружие проверь, что ли…
Боец пощупал винтовку и с тоской пробормотал:
– Что ее проверять? У меня с утра чувство нехорошее.
– Может, оттого, что личное
Ему принялись светить, кто-то осторожно придерживал увесистый блин мины. Женька с облегчением заметил вынырнувшую из темноты наставницу.
– Эй, на бригантине, не зевайте…
Женька со связистом не без труда втащили на борт тяжеленный вещмешок.
– Евгений, за мной!
Женька, придерживая автомат, кувырнулся за борт. Начальница метнулась к траншее:
– Подавай! Да осторожней, сержант! Не дрова суешь…
Кто-то снизу подал ящик. Женька с командиршей ухватили с двух сторон.
– Стекло, не кантовать, – предупредила запыхавшаяся Катерина.
В ящике мелодично позвякивало, торчали горлышки… Коктейли…
– Принимай!
В полуторку лезли двое бойцов с длинной штангой противотанкового ружья.
– Подвинься, славяне!
С заднего борта начали забрасывать ящики со снарядами.
– Куда на «горючку»? – завопила Мезина.
Женька со связистом принялись ворочать-складывать ящики, на борту повис щуплый артиллерист:
– Чего набились? Под орудие машина дадена.
– Уместишься, Геракл фигов, – рявкнула Катерина. – Долго возиться будете?
– Виноват, товарищ девушка! – Мелкий артиллерист исчез, но тут же не глядя взвалил на борт ручной пулемет, мешок с дисками. – Прими, ну!
– Живее, живее! – подгонял из темноты капитан Варварин.
«Т-60» уже устремился через мост. Впереди стрекотали два мотоцикла. Полуторка дернулась, людей в ней уже было полно, Женьку придавил дюжий боец:
– Извиняюсь, товарищ младший лейтенант, тесновато.
– Хрен с ним, только с ноги слезь, – попросил Женька.
Катерина дернула артиллериста за рукав:
– Сюда садись. Что, вас в противотанкисты специально таких разнокалиберных берут?
– Так для полной гармонии, – отозвался щуплый, оказавшийся наводчиком, исполняющим обязанности командира орудия. – У нас ведь в санбате тоже так – одна вроде вас – красивая, а на десятерых девчонок без пол-литры и взглянуть боязно.
– Да я тебя сама без поллитры не разгляжу, – не замедлила с ответом Катерина.
Смеялись. Катили к немецким танкам и хохотали над простенькими шутками. Женька неожиданно успокоился. Война – это жизнь и работа. Смерть потом будет. А может, и не будет. Люди в нее верить не хотят. Чего в свою смерть верить, когда ночь, пусть холодная, но весенняя, и люди кругом свои? Пусть гарью несет, пусть тьма кромешная. Люди жить будут, работать, воевать до последнего.
Впереди растрещался пулемет, стреляли где-то между домами. Короткая колонна остановилась на перекрестке, мотоциклы унеслись в разные стороны. Женька пытался рассмотреть дома. Карта города помнилась неплохо. Где-то у Пушкинской.