Самый надёжный вид правосудия
Шрифт:
— Да, — хрипло ответил барон.
— И почему я здесь, тоже знаешь?
— Конечно, это все знают. Ты мстишь за свою глухую деревеньку.
— Правильно, — Элина улыбнулась, и барон решил, что она почти очаровательна. И вообще, это какая-то дурная шутка.
Но для Элины это не было ни шуткой, ни забавой. У неё уже подрагивала правая рука, держащая арбалет. И барон, и Рэйшен приняли эту дрожь за женскую слабость, за то, что Элина вот-вот передумает стрелять. Она ещё раз мило улыбнулась, перехватывая своё изящное оружие обеими руками, и нажала спусковой рычаг. Промахнуться с такого расстояния не мог бы даже
— Выбираемся тем же путём, каким пришли.
Элина опустила арбалет, не сводя взгляда с месива, которое было лицом барона Жадвиля. Вместо носа на этом лице красовался железный штырь. Рэйшен проследил за Элининым взглядом и небрежным движением вырвал болт. Тело барона дёрнулось и завалилось на подлокотник. Кровь закапала на пол. Рэйшен вытер болт об одежду барона и протянул Элине:
— Заряжай. Пригодится.
Элина немного замешкалась. "Ох, какая гадость", — мелькнула у неё мысль. Рэйшен же стал понимающим, как никогда ранее. Он мягко забрал арбалет и аккуратно перезарядил.
Уходили они снова через кухню. К сожалению, здесь уже толкались несколько человек: повар с поварёнком и рослый солдат. Рэйшен, не говоря ни слова, выстрелил в грудь солдату, моментально выведя из строя самого опасного врага. Упитанный повар успел ухватить топорик для разделки мяса. Рэйшен небрежно отшвырнул арбалет, не заботясь о том, успеет Элина поймать его или нет. Она, кстати, не успела, и арбалет с глухим бряканьем упал на пол. Этот звук отвлёк повара, и дроу без труда выхватил у него топорик. Казалось, Рэйшен лишь слегка коснулся обухом головы противника, как послышался странный треск, глаза повара помутнели, и сам он грузно повалился на каменный пол кухни. Из-под его головы ручейком текла кровь.
Эллина почти не смотрела в ту сторону: она пыталась вырвать арбалетный болт из груди солдата. Это было не так легко, как казалось со стороны. Элине пришлось наступить солдату на грудь ногой, чтобы болт подался. Злополучный солдат захрипел, пуская розовые пузыри, и судорожно схватился за Элинину щиколотку. С перепугу женщина рванулась, потеряла равновесие и шлёпнулась, удерживая болт в руке. Она ожидала болезненного удара о пол, но упала на что-то мягкое, жалобно вскрикнувшее. Это оказался поварёнок, который под шумок попытался выскользнуть из кухни. Теперь он валялся на грязном полу, залитом кровью, а над ним, как демон возмездия, возвышался грозный дроу с фиолетовыми глазами.
— Пощадите, — придушенно пискнул подросток.
Рэйшен переступил через поверженного солдата, небрежно отпихнул в сторону Элину с её окровавленным арбалетным болтом и, схватив поварёнка за шкирку, вздёрнул его на ноги. Тот, разом ослабев от страха, повалился перед дроу на колени.
— Не убивайте, — молил мальчишка, цепляясь за сапоги Рэйшена.
Наёмник схватил поварёнка за подбородок и поднял его голову. Несчастный смотрел Рэйшену в глаза, зачарованный, словно жертва змеи. Дроу аккуратно, почти без замаха, двинул мальчишку в висок. Голова поварёнка мотнулась в сторону, тело обмякло. Рэйшен опустил его на пол и, глянув на Элину, указал в сторону выхода.
К этому
Рэйшен спешил. Элина отставала, то и дело озираясь. Дроу, недолго думая, отобрал у спутницы арбалет, схватил её за руку и поволок за собой. На заднем дворе всё ещё никого не было. "Экие идиоты, — думал Рэйшен на бегу. — Что Руфус, что Ашкут…"
У самой ограды Элина, не выдержав темпа, споткнулась и рухнула наземь.
— Живее, — грубо бросил Рэйшен. — Некогда валяться!
Ему пришлось буквально перебросить спутницу через стену. Элина при этом крепко приложилась о землю и некоторое (очень короткое!) время с глупым видом рассматривала свои грязные штаны, продранные на коленях. Рэйшен ловко приземлился рядом, ухватил Элину чуть выше локтя и поволок за собой. Арбалет в его ручищах казался невесомой игрушкой.
Элина передвигала ноги, стараясь не думать о том, чтосейчас нахлынет боль в ушибленных местах. Они пробежали весь богатый район без приключений, а на улицах победнее творилось то, чего Элина опасалась. Дрались все со всеми, и было не разобрать, кто на чьей стороне. Рэйшен, видимо, решил, что он против всех, поэтому он отдал Элине арбалет, чтобы свободной рукой прокладывать путь среди драчливых незнакомцев. Вторая рука у него была занята: дроу по-прежнему крепко держал Элину за плечо. Если бы не Рэйшен, Элина ни за что не добралась бы до дома.
Глава 86
В Военной Слободке было гораздо спокойнее: добропорядочные горожане не резали друг другу глотки, а сами кондотьеры предпочитали заниматься этим в других частях города. В доме Элина и Рэйшен обнаружили гостей. Элина едва успела повиснуть на руке дроу, чтобы удержать его от удара:
— Погоди, это свои!
Гномы были ребятами проворными, но в тесно заставленной комнате вряд ли бы им удалось избежать тяжёлой оплеухи. Рэйшен шумно выдохнул, разжимая кулак.
— Спокойно, это всего лишь мы! — Вахольдер выставил вперёд руки в защитном жесте.
За его спиной стоял Вайсдорн, прожигая Элину горящим взглядом.
— Удалось? — только и спросил он.
Элина с жестокой улыбкой вытащила арбалетный болт. Весь перепачканный кровью. Такая же жестокая улыбка отразилась на лице Вайсдорна. Вахольдер глянул на всех и мысленно содрогнулся. Ждать ещё одной злобной ухмылки он не стал:
— Так, закрывайте дверь и слушайте, какой я план придумал!
Элина прислонила арбалет к стене у входа, прошла к столу и опустилась на свободный стул. Рэйшен затворил дверь, но остался на ногах. Так, на всякий случай. В конце концов, он не так уж устал.
Откуда ни возьмись на столе появились четыре глиняных горшочка с чем-то тушёным. На вопросительный взгляд Элины ответил хозяйственный Вахольдер:
— Вам с Рэйшеном же поесть надо.
— После праведных трудов, — добавил Вайсдорн, щерясь в кровожадной ухмылке.
— А чего всё холодное? — Элина сунула нос прямо в горшок.
— Давно стоит, успело остыть, — пояснил Вахольдер. — Имейте в виду, вы с Рэйшеном давным-давно дома, мы с Вайсдорном тому свидетели, мы к вам чуть не с утра зашли. Ясно? И еду заказали. Это тоже понятно? — с нажимом произнёс гном.