Самый неподходящий мужчина

Беверли Джо

— Ты могла написать. Либелла прикусила губу:

— Если бы я это сделала, ты вернулся бы, чтобы попытаться помочь, а я этого не хотела. Хью стал бы охотиться за тобой, и ты позволил бы ему убить себя. Я была уверена в этом. До сегодняшнего дня. — Она бросила на Дамарис взгляд, подозрительный и недружелюбный.

— Ты должна была рассказать мне, — настаивал Фитц.

— Для чего? — огрызнулась Либелла. — Ты всегда был идеалистом, но это не какая-нибудь сказка про короля Артура и его рыцарей! Никто бы не

поверил в историю про Салли, и мама отрицала бы это. Думаю, она не признается в этом даже себе. Ты ничего не мог сделать.

— Тебе следовало бы иметь больше веры.

— Во что? Я же видела тебя сегодня. — Она вытянула руку, указывая во двор. — Ты не мог заставить себя причинить ему вред, даже когда он поносил короля. И только когда он стал угрожать кому-то еще... — Она прикрыла рот рукой в перчатке. — И что с нами теперь станет?

Фитц обнял ее и притянул к себе.

— Все будет хорошо, Либби. Мы объявим его сумасшедшим и приведем его измену в качестве доказательства.

Она нахмурилась:

— А это возможно?

— Думаю, да. У меня, как видишь, влиятельные союзники.

Либелла огляделась по сторонам, словно только сейчас заметила, где она. В этот момент вошел маркиз, руководящий своими людьми, которые тащили связанного, но продолжающего сопротивляться лорда Лайдена. Лицо у него было красно-бурого цвета, глаза выпучены. Дамарис боялась, что он умрет на месте. Но пожалуй, это было бы к лучшему.

— Лорда Лайдена надо устроить в спальне, — сказал Родгар, — до тех пор, пока не будет принято решение, Фитцроджер.

Смысл был ясен. Его нужно посадить под замок.

— Подозреваю, что многих заинтересовал шум. Пожалуйста, — он сделал элегантный жест в сторону гостиной, — поговорите со своей сестрой наедине.

Это был мягкий приказ не обсуждать свои дела в холле, где их могли услышать слуги. Они подчинились. Фитц отвел сестру на диван. Дамарис осталась стоять, не зная, какова ее роль здесь. Не такую семью надеялась она обрести в браке, но это семья Фитца, значит, теперь и ее.

Либелла поникла, словно холодный воздух был единственным, что поддерживало ее.

— Мама будет противиться его заточению. Она словно выбросила из головы и из сердца всех своих детей, кроме одного. Она не желает слышать ни слова против него, ни в чем ему не отказывает. Она живет ради его визитов в Клив-Корт. — Либелла вздохнула: — Сожалею насчет твоих денег, Тавви. Они так вскружили мне голову, что я проболталась Салли, а она рассказала маме. Мама потребовала их и отдала все Хью, как подношение Богу.

Фитц взглянул на Дамарис и, увидев в ее глазах вопрос, объяснил:

— Я послал Либби деньги, которые получил от продажи своего офицерского чина. — Он сел рядом с сестрой и взял ее за руку. — Мне следовало понять, насколько дела плохи. Я должен был что-то сделать.

— Галахад, — проворчала

Либелла, но с любовью. Дамарис вздрогнула, и Либелла подняла на нее глаза.

— В детстве мы, бывало, играли в короля Артура. Вернее, играл Тавви со своими друзьями, Джеком Маршаном и Гарри Фоулзом. Иногда они разрешали мне быть Гиневрой. Тавви никогда не был ни Артуром, ни Ланселотом. Он всегда хотел быть Галаадом.

Эта мимолетная картинка его детства окончательно разбередила Дамарис душу. В отличие от нее и несмотря на семейные проблемы, у Фитца когда-то было нормальное детство с друзьями и играми. Он носился сломя голову по деревне, возможно, скакал на пони, устраивал с друзьями поединки и сражался с воображаемыми драконами.

Когда его жизнь разбилась, ему было что терять.

Либелла снова заговорила:

— Я ждала, когда Хью умрет, поэтому и не просила тебя помочь, Тавви. Доктор сказал, что это должно скоро случиться. Он разрушил сердце и печень и бог знает что еще бесконечным пьянством. К тому же подхватил какую-то заразу от своих шлюх. Но он все живет и живет!

Она расплакалась, и Фитц заключил ее в объятия.

Дамарис услышала голоса и выскользнула в холл. Там были Дженива, Эшарт и леди Талия, потрясенные случившимся. Они были разбужены пистолетным выстрелом и, одевшись, спустились вниз.

Появился Родгар и жестом велел всем пройти в гостиную. Как только дверь закрылась, он сказал, обращаясь к Фитцу:

— Я послал за доктором Эразмусом. Он заведует частной психиатрической лечебницей с самыми прогрессивными методами лечения. Лайдена можно поместить туда до дальнейшего решения.

Фитц поднялся:

— Мы можем спасти его от виселицы? Хотя бы ради моей матери? У меня не идет из головы Дэмиенс.

— О нет! — ахнула Дамарис и встала рядом с ним. Послышались возгласы и от остальных. Шесть лет назад человек по имени Дэмиенс попытался убить короля Франции и был страшно наказан.

— Мы не Франция, — заметил Родгар. — Мы не пытаем сумасшедших и не четвертуем их на городской площади даже за покушение на жизнь короля. И к счастью, Лайден никогда не переходил от слов к делу. Прискорбно, что так много людей слышали его слова, да и то не все благодаря прекрасным голосовым связкам Дамарис.

— Это единственное, что пришло мне в голову, — призналась она.

— Надеюсь, ваш голос от этого не пострадал. Вы все равно должны петь на приеме.

— Все равно? После этого?

— Король ждет. И для подготовки еще вполне достаточно времени. Как и для того, — добавил он, — чтобы слова Лайдена дошли до короля.

— Хотите отложить мою презентацию? — спросил Фитц. — Я не возражаю. Моя семья нуждается во мне.

Дамарис пнула его в лодыжку. Он бросил на нее взгляд.

— Но я бы предпочел пойти, если это возможно.