Самый странный нуб
Шрифт:
— Слушай, а если у меня бодрость восемь, возьмут, если все другое ниже?
— Раз ты почти все бухнул в ловкость, то там не просто ниже, а намного ниже. Не возьмут тебя даже дерьмо из деревенского сортира вычерпывать, потому как ты большого ведра не поднимешь.
— Блин…
— Ты точно нулевка?
— В смысле?
— Ну прокачка уровней у тебя закрыта?
— Да. Рабочий аккаунт.
— И у рабочих они разные. Есть те, у кого открыто до десяти или даже больше. Этого хватает для развития сложных специальностей и творческих профессий низкого уровня. Ну там садовники, камнерезы,
— Я разбираюсь в электронике, во многом другом.
— Забудь, что было в реале. Здесь все заново. Такого, как ты, вряд ли даже в слуги возьмут. Слуга должен хоть немного развить боевые специальности — ведь кому нужен работник, который на ровном месте бухнется с тяжелым подносом, разбив дорогой сервиз. Ты точно не можешь сменить перса?
— Точно.
— Хреновые твои дела.
Цифра, присев на край рва, достал из сумки камешек, подбросил его на ладони, затем, размахнувшись, запустил в ближайшую лягушку. Не попал, и зеленая с громким всплеском удрала в воду. Не расстроившись, тот повторил это с другой, и успешно, прибив наповал. Взглянул тоскливо вдаль и невесело протянул:
— А вот и наша добыча. Знаешь, будь у меня открыта прокачка даже не уровней, а просто характеристик, как у нулевок, я бы сейчас получил что-нибудь к меткости. Ну там, допустим, сотую долю процента или ниже. Пять-шесть сотен лягушек — и мне упала бы единичка к меткости. Понимаешь?
— Не совсем… — рассеянно ответил погрузившийся в свои невеселые мысли Рос.
Он не просто размышлял, он писал в чат юристу послание, перечисляя свои характеристики и уточняя, можно ли что-то с этим сделать.
— Допустим, ты рубишь дерево — это обычное дело для рабочего-лесоруба. У дерева есть свои единицы прочности, своего рода жизнь. Ты их вырабатываешь, за них, после того как дерево рухнет, тебе дадут очки опыта. Опыт рабочий получает, но без толку, уровни у него не растут, но характеристики ведь не закрыты. Понимаешь? Ты тратил при работе очки бодрости, значит, чуть-чуть капнет процент на бодрость. Сила тоже требовалась, вот и она приподнимется. Даже меткость свое получит, пусть даже совсем капельку, если он при этом не мазал, а попадал строго в зарубку, или как там у них это называется. Теперь-то хоть понял?
— Не совсем.
— Даже для императора нубов ты слишком туго соображаешь. Ну все же так просто: выполняешь работу — поднимаются характеристики. Медленно, очень медленно, но поднимаются. Не знаю, сколько это займет времени, но вполне реально силу довести до нужной. Таскай грузы до истощения, и она тоже расти будет, вместе с бодростью, потому что бодрость растет тем лучше, чем чаще ты ее до нуля доводишь. Это я по себе помню. Муторно, тошно, но реально подняться.
Рос как раз читал ответ от юриста: «Ничего не предпринимайте. Исправление характеристик — слишком сложный и дорогостоящий процесс, возврат вас на смену персонажа возможен только через дееспособное тело, а вы сейчас в коме. Ждите, мы что-нибудь для вас попробуем придумать. Нужно посмотреть, возможно, где-то удастся пристроить вас уборщиком или на что-то подобное. Обычно туда берут неписей, но в вашей ситуации другого выбора пока не находим».
Роса шатнуло.
Его — в уборщики? Он, может, и не против,
Миллиона там точно не сколотить…
Да что это с ним! И правда нуб! Пусть он сглупил, пусть ничего не понимает в этом мире, но голова ведь у него осталась!
Хотя, наверное, работает не так, как прежде. Тело ведь в коме — это должно сказываться.
Думай, дурак! Напряги то, что от тебя осталось!
— Цифра, ты говоришь, что если трудиться всерьез, тяжело, то характеристики будут подрастать?
— Ну да. Уровни у тебя закрыты, а характеристики открыты. Только учти, что легко растут лишь те, которые на нуле. Уже от единички к двойке придется ползти заметно медленнее. А от двадцати до двадцати одного поднимать будешь дольше, чем от нуля до пятнадцати. К тому же легко растут только первичные, со вторичными и дополнительными все гораздо сложнее. Некоторые вообще почти нереально поднять. Но насчет грузов не волнуйся — их это не касается.
— У меня даже топора нет деревья рубить.
— Тебе это и не поможет. В городе стража не позволит, за городом можно нарваться на проблемы, если какой-нибудь не самый тупой моб поймет, что в этих местах завелся нуб-нулевка, издали выдающий себя стуком топора по деревьям.
— Ты не любишь советовать, но все же?
Цифра собрался метнуть камень в очередную лягушку, но остановил руку на замахе, повернулся, тяжело вздохнул:
— Есть совет, но ты меня за него проклянешь. Не сейчас, чуть позже, но обязательно проклянешь.
— Давай.
— Работа для тебя есть. И даже платить за нее будут. Но вряд ли тебе она понравится. Больше ничего не скажу, только помни: ты меня точно проклянешь. И возможно, не один раз.
— Я так понимаю, работа не ахти в смысле зарплаты?
— Ты все правильно понял.
— Не стану отказываться. С чего-то ведь надо начинать.
Все дальнейшее для Роса прошло будто в тумане. Цифра привел его в один из ничем не примечательных домов, где в крошечной комнате, заставленной перекошенными шкафами, заваленными пачками бумаг, заседал гном-непись. На предложение принять нового рабочего на клановый рудник он разразился набором эпитетов, негативно характеризующих Роса с самых разных сторон. Наиболее безобидный из них был «кусок ни на что не годного дерьма», в сравнении с остальными он звучал почти как неслыханная похвала.
Затем пришел игрок неведомой расы — вроде ушастого эльфа, но почему-то чернокожий. Он заставил Роса вступить в группу, для чего тот согласился с появившимся в поле зрения приглашением. Дальше Рос открыл свои характеристики для обозрения, и черный эльф долго хохотал с неписем на пару и примерно двадцать пять раз применил слово «нуб» в разных сочетаниях и интонациях, под конец выдав: «И где ты только таких олухов находишь, Цифра?!»
Рос уже начал понимать, что Цифра не совсем бескорыстен в своей помощи и, возможно, не так безобиден, как показалось. Но он уже, что называется, «закусил удила» после «обнадеживающего» послания от юриста. Тот где-то подыскал вакансию. Суть предлагаемой работы заключалась в махании опахалом над богатеньким игроком, вообразившим себя персидским владыкой.