Самый странный нуб
Шрифт:
— Гриди, ты чего вообще?!
Гном не отвечал: задрав голову, он уставился в сторону, обратную от солнца, тоскливо читая сообщения, проплывающие перед глазами огромными ярко-красными буквами:
Достигнуто величайшее достижение! Игрок Ростендрикс Потерентакс заинтересовал богов!
Люди, собравшиеся в комнате, не светились перед камерами, не давали интервью и не кичились своим положением. Они просто делали деньги, и делали их в таких масштабах,
Это была власть.
Власть — это контроль. Сегодня произошло нечто, что можно было отнести к потере контроля. Собрались они ради того, чтобы обсудить — так это, или случившееся ничем не угрожает сложившемуся положению?
— Игрок уже найден, но, к сожалению, это ничем не поможет. Его тело в искусственной коме, а разум гуляет по Второму Миру. Причем находится он там давно, так что отключение от Сети вряд ли его выбросит.
— Почему он в коме?
— Взрыв в лаборатории, где работал.
— Лаборатория имела отношение к нашим разработкам?
— Да. Субподрядчик из Эй-Ти-Зет. — Кивок в сторону представительного мужчины с холеным лицом и на удивление пышной для его возраста прической.
Тот степенно кивнул:
— Я помню эту историю. Такая трагедия…
— То, чем они занимались, могло дать ему какие-то особые возможности, чтобы провернуть сегодняшнее?
— Совершенно исключено, никакого отношения к игровому процессу их разработка не имела.
— А именно?
— Они работали над новой технологией охлаждения микроэлектронных компонентов.
— На основе наших материалов?
— Да, но об их источнике они знать не могли. Да и знай — какое это отношение имело бы к случившемуся?
— Проверьте, может, там что-то всплывало. Это важно. У нас на днях крупная поставка, любые возмущения ауры мира могут привести к срыву. А мы понятия не имеем, что вообще произошло, но без возмущений подобное вряд ли обойдется.
— А найти его в игре пробовали?
— С первой минуты. И не мы одни. Бесполезно. Его нет.
— Как это может быть?
— Ну… Как вы знаете, у нас осталось не так много возможностей для контроля. Мы уже определили, что игрок был причиной множества серверных сбоев и даже, возможно, пожара в дата-центре, наши спецы сейчас поднимают логи, пытаются что-нибудь откопать или хотя бы определить, не было ли это диверсией ради заметания следов вмешательства.
— Мой вопрос относился не к техническим проблемам, а к вашим словам, что игрока нет.
— Он не определяется никакими методами. Пока что у нас две версии. Первая: он заперся в подземелье Хаоса или аналогичной по степени автономности локации. Второе: с ним произошло что-то другое. Над второй версией работаем.
— А первая?
— Если он в подземелье Хаоса, найти его нельзя. Связаться тоже не получится.
— Никак не получится?
— Способов не существует и не может существовать.
ГЛАВА 29
Росу впервые в этом мире снился сон. Он лежал возле мертвого Наместника, даже после смерти сжимавшего изломанные лапы лепра мертвой хваткой. Смрадно дымились остатки ковровой дорожки и смолистые натеки на стенах пещеры, а в арке входа стоял странный человек. С ног до головы он был закутан в серебристый плащ, увидеть можно было только необычное лицо: одна половина будто вытесана из гранита, преисполненная зримого величия; вторая — отрешенная, строгая, скорее даже ледяная, и если приглядеться, можно было различить, что она тончайшими линиями расчерчена на мелкие ровные клетки.
Рос смотрел на незнакомца, незнакомец смотрел на него. Игра длилась недолго — носитель серебристого плаща сдался, растянул губы в холодной улыбке:
— Поздравлять не стану: прозвучавших поздравлений было более чем достаточно.
— Кто ты? Как смог сюда войти? Или вход открылся?
— Нет. Тебе здесь никто не помешает. Спи спокойно.
— Так кто ты?
— Я тот, кто не позволял тебе стать героем.
— Не понимаю тебя.
— Достижения, при которых игрок убивает монстров выше себя уровнем в десять и более раз, на третьей ступени цепочки усложнения приносят исполнителю статус героя. А ты дошел до четвертой, но ничего не получил.
— Мне давали бонусы.
— Это незначительные величины. Главного ты не получил из-за меня.
— Почему? Ты — мой враг?
— Я планировал в дальнейшем лично компенсировать упущенное.
— Для чего тебе это?
— Зачем? Ну хотя бы ради достижения эмоциональной привязанности. Или чтобы дать понять, на кого я делаю ставку.
— Я все равно тебя не понимаю.
— Сегодня многие друг друга не понимают. Я сейчас кое-что тебе дам. Не считай это подарком — помни о компенсации. Ты получишь еще одно умение. Оно более чем уникальное: оно невозможное.
— И как же ты дашь невозможное?
— Иногда я умею творить чудеса. Особенно если заранее к ним подготавливаюсь. Второе, что я тебе дам, — это слова: не считай мой первый дар никуда не годной пустышкой. И не спеши покидать это место. Отдыхай, добывай руду, познавай себя, ищи ответы.
— Какие ответы?
— Первый ответ, который тебе надо найти: почему тебя одарили именно этим и именно сейчас. А теперь я удалюсь, а ты заснешь настоящим сном.
— А этот разве не настоящий?
— Нет. По окончании боя твоя сущность была угнетена ментальным воздействием школы магии Разума. Не стану извиняться — без такого вмешательства в твой игровой процесс этот диалог был бы невозможным. А сейчас мы нормально общаемся, хотя и без значимой практической пользы. Ты еще не готов слушать. Но все меняется, изменится и это.