Самый страшный кошмар лета (сборник)
Шрифт:
Он запыхался, снова остановился, присел на осклизлый ствол. Поднял голову – ель! Прямо перед ним стояла та самая, приютившая под своим лапником.
– Не может быть… – Он подошел, пощупал ствол, осмотрел дерн у корней. Сомнений не было, он здесь стоял совсем недавно.
Обессиленный, упал на колени, ткнулся лбом в плотно слежавшуюся хвою.
– Пашка! – заорал хрипло. – Куда ты подевался, гад?
Стало темнее. Илья догадался – вечер. Сколько же он уже блуждает? Часов пять, не меньше. И где Пашка? Добрался ли до станции? Уехал ли? А что, если он тоже заблудился?
А
Но перспектива сидеть всю ночь под дождем в лесу в мокрой одежде совсем не привлекала. Илья снова огляделся. Ближайшие деревья еще были различимы, другие же тонули в сумраке. И вдруг, или это только показалось, вдалеке мелькнуло что-то, похожее на огонь… Илья до рези в глазах всмотрелся, стараясь не пропустить, если еще раз сверкнет.
Сверкнуло.
Он попытался четко уловить направление и пошел прямо на огонек. А тот и не думал исчезать, наоборот, с каждым шагом Ильи огонек становился все ярче, все отчетливее, все веселее.
Илья торопился, он уже уловил запах дыма и подумал о том, как это кому-то удается поддерживать костер в такой дождь.
Наконец он вышел на поляну, посреди которой горел довольно большой костер, горел уверенно, с треском разбрасывая искры. Недалеко от костра стоял шалаш, самый обыкновенный, собранный на скорую руку.
У костра сидела женщина. Илья не успел ни удивиться, ни подумать, зачем она здесь. Он страшно обрадовался, чуть ли не бегом подбежал, улыбаясь во весь рот.
– Добрый вечер! – крикнул Илья еще издали. – Извините, если напугал, я тут мимо проходил, заметил ваш костер… – Он подошел совсем близко и только теперь смог хорошо рассмотреть женщину: не старуха и не цыганка, рыжая, как огонь, и волосы пышные, сухие, словно нет никакого дождя, ее можно было бы назвать красивой, если бы не одежда – такие живописные лохмотья, что Илья подумал: «Бомжиха?»
Женщина подняла голову, тряхнула рыжей гривой, в глазах сверкнули сполохи костра. Теперь она показалась Илье почти старухой, во всяком случае, это была весьма пожилая женщина.
Она ухмыльнулась, сверкнула молодыми зубами. Илья окончательно растерялся.
– Ты чего здесь, сынок? – спросила она мягко. И склонив голову к плечу, посмотрела на него таким добрым, почти бабушкиным взглядом, что Илья приободрился, признался:
– Заблудился, представляете, с другом разминулись, я и его потерял, и дорогу на станцию… а главное, кружу уже несколько часов и вернуться тоже не могу.
Женщина выслушала, сочувственно поцокала языком:
– Ай-яй, деточка, как же ты умудрился тут заплутать? Дорога-то – вот она, – и женщина махнула рукой куда-то в сторону. Илья невольно повернул голову вслед за ее взмахом и увидел за деревьями поле, а чуть дальше вбок – широкую, хоть и залитую водой дорогу, уходящую в лес.
– Вот спасибо вам! – воскликнул он радостно и рассмеялся. – Как же это я, действительно…
– Леший тебя плутал, – вдруг услышал он насмешливое. Посмотрел на рыжую – она скалилась с прищуром, того
– Лешему надо было в ножки поклониться и попросить, чтоб вывел, – наставительно объяснила рыжая.
Илья присмотрелся к ней и почему-то испугался. «Ненормальная! Чокнутая бомжиха», – подумал он, вслух же поблагодарил еще раз и пообещал в следующий раз непременно воспользоваться ее советом.
Он повернулся было уходить, но услышал:
– Куда же ты торопишься? Чайку бы выпил, вон, мокрый весь, озяб, так и заболеть недолго. – Рыжая откуда ни возьмись достала поварешку и начала что-то помешивать в закопченном котелке над костром.
У меня чаек хорош! – соблазняла рыжая, сверкая глазами и зубами.
Илья вздрогнул, неправильно звучал этот голос, нехорошо, вкрадчиво и как будто с угрозой.
– Я, это… дома попью, – быстро ответил он и что есть силы побежал к полю. Вслед ему раздался громкий насмешливый хохот, хохот усилился, перерос в улюлюканье. Илья припустил, но сзади послышался топот многих ног, его нагоняли.
Он выбежал на поле и длинными прыжками понесся к деревне. Куда там! Не успел он добежать и до середины, как его ощутимо подтолкнули сзади, и он, пролетев метра два, врезался головой в чей-то живот. Чуть не свернув шею, он упал на траву, хотел вскочить, сгруппировался, и его тут же подхватили чьи-то сильные руки и швырнули спиной вперед. Илья, падая, судорожно взмахнул руками, но опять не упал, а был подхвачен под мышки, и сразу же чьи-то пальцы сомкнулись на лодыжках, под свист, хохот и улюлюканье его раскачали и подбросили вверх, он полетел, хватая ртом воздух, и увидел совсем близко колючие иглы звезд.
«Убьют?» – мелькнула мысль и почти сразу погасла, выбитая ударом о землю. Хорошо, что трава густая смягчила удар. Ошеломленный, он попытался перевернуться, встал на четвереньки и пополз в сторону, зрение подводило, он видел множество ног, толпящихся, прыгающих, дергающихся, и они то наступали на него, то отступали.
«За что?» – хотел крикнуть Илья, но его снова подхватили, потащили, подбрасывали и волокли, швыряли, вздергивали, толкали, щипали, щекотали.
Он перестал сопротивляться, в какой-то момент его сковал невыносимый ужас. Он понял, что его мучители – не люди. Именно так – нелюди.
И уже на самом краю сознания его пронзила последняя мысль: «Пашка! Пашка тоже попался!»
Непослушной правой рукой ему удалось перекреститься. Скорее машинально или от безысходности.
Пашка не вернулся, с ним вместе пропал и Илья. Наташа нервничала, время от времени пыталась набрать номер Ильи – безрезультатно.
– Да что же это такое! Они вместе уехали, что ли? – бормотала она.
– Вернутся, вот увидишь. – Анна по-прежнему казалась невозмутимой. Зато у Маши на душе кошки скребли. Вот так поездка! И зачем она только согласилась! Она осуждала всех: и Наташу, за то что та обругала Пашку, и самого Пашку, вечно влипающего в разные истории, и бездействующих Виктора и Егора – а еще взрослые парни! И конечно же – она злилась на Анну с ее всегдашним равнодушием.