Самый темный соблазн
Шрифт:
Ещё один пронзительный крик, и тьма мгновенно отступила. Парису понадобилось время, чтобы соориентироваться, и от того, что он увидел, его чуть не стошнило.
Мужчина-тень оказался на расстоянии в несколько футов, а Сиенна удерживала его светом фонаря. Их губы шевелились, но Парис не слышал, о чём они говорили.
Затем… бум и его барабанные перепонки восстановились, и сквозь шум он мог уже что-то уловить.
— …сколько тебе потребуется для… поглощения? — спросила Сиенна, сдерживая отвращение.
— Пять
— Они никогда раньше не получали пять кормлений! Одно, — рявкнула Сиенна. — В неделю.
— Трижды. В день.
— Трижды. В неделю.
Мгновение стояла тишина, а затем мужчина-тень кивнул:
— Согласен. Первая плата должна быть сегодня.
— Согласна, но только если все мы — Повелители, их возлюбленные, дети, бессмертные, я — будем в безопасности, независимо от того, куда мы отправимся в этом мире или что мы будем делать.
Снова тишина, а затем ещё один кивок.
— Считай, что сделка состоялась. Но тебе стоит поторопиться, женщина. Я могу передумать, прежде чем получу свою первую оплату. — С этими словами чёрный туман стал редеть, разрываться на части, и полностью исчез.
Сиенна бросилась к Парису, опустилась на колени и стала ощупывать его, проверяя на повреждения.
— Ты в порядке?
Парис опустил голову на землю. Он не спас Сиенну, ей не помог. Ей пришлось спасать его. Он так сильно её подвёл. Какой он после этого воин?
— Прости меня, детка.
— Что? За что?
Сиенна протянула ему фонарик.
Быстрая ментальная команда и тот превратился в кристаллический клинок, который воин тут же спрятал за пояс.
— Я тебя подвёл. Ты могла серьёзно пострадать. — И ведь Захариил предупреждал его об этом, так ведь? Что гнев одержит над Парисом верх, и его женщина может пострадать.
Он-то предполагал, что речь о том, что он причинит Сиенне боль, а этого бы никогда не произошло. Но нет же. Ангелу было виднее. Гнев Париса заставит его потерять сосредоточенность и позволить другим причинить вред Сиенне.
Да. Отлично. Подобное больше не случится. Он будет держать себя под контролем, независимо от того, что, чёрт возьми, ему придётся делать.
— Парис, ты никогда не подводил меня, — сказала она с чувством.
Нет, он только что её подвёл, но больше этого не произойдёт. Мышцы бёдер нещадно жгло, когда воин поднялся. Он помог подняться Сиенне.
Парис спрятал её в самом укромном уголке замка, убедившись, что единственное окно густо намазано кровью Уильяма — так и было, — и нежно прикоснулся ладонями к её лицу.
— Дождись меня здесь, хорошо? Мне нужно переговорить с Люциеном о том, где раздобыть три подходящие… э-э… трапезы.
— Это необязательно должны быть бессмертные, — ответила Сиенна. — В конце концов, он признал, что они всего лишь вкуснее, но подойдёт любой.
Тогда Парис понял,
— Кто…
— Об этом не беспокойся. — Если бы она знала этих людей, не известно, как бы тогда отреагировала. — Вообще-то, почему бы тебе не отправиться в нашу комнату и подождать меня там? Я скоро к тебе присоединюсь. Хорошо? — Парис поцеловал её, прежде чем она смогла ответить, и оставил её.
Для того чтобы установить местоположение Люциена ему не потребовалось много времени. Воин всё ещё находился в бальной зале, и как только заметил Париса, извинился перед остальными. Его разноцветные глаза были наполнены сожалением.
— О ваших выступлениях поговорим позже. Мне нужно, чтобы ты сейчас кое-что для меня сделал.
Парис объяснил, что ему нужно, и Люциен тут как тут выполнил его просьбу: исчез и вернулся через несколько минут, сжимая каждой рукой по Ловцу. Людей проще перемещать, чем бессмертных.
Мужчины, обоим за тридцать, оба выглядели грязными, слабыми и даже не сопротивлялись. Парис забрал их, а Люциен отправился за третьим.
Возможно, это должно было лечь тяжким бременем на его плечи, но эти мужчины были пойманы, когда пытались убить его друзей и их возлюбленных. Они даже не колеблясь перерезали бы женщинам глотки.
Они заслужили свою участь.
Когда Люциен вернулся, они отволокли свой мускулистый груз наверх, в тот маленький альков. Сиенна не сдвинулась с места, и Парис выругался себе под нос.
Но она ничего не сказала, когда увидела его ноши, хотя и открыла рот, как будто у неё было что высказать.
Она просто наблюдала с широко распахнутыми глазами, когда он с Люциеном вышел на крышу.
— Оставайся здесь, — приказал Парис, захлопнув дверь у неё перед носом, потому что не хотел, чтобы она увидела то, что произойдёт в следующий момент.
Они с Люциеном подошли к самому краю и посмотрели вниз. До скалистой, окровавленной земли лететь было долго.
Плевать. Парис не собирался переживать по этому поводу. Но его волновало: что если Сиенна узнала этих парней, что если она догадалась почему он выбрал именно их.
Что если она догадалась, что он воспользовался тем, что она рассказала ему, и решил использовать Ловцов для этого дела столько, сколько потребуется?
"Скиньте их", — донёс порыв ветра уже знакомым воину голосом.
Словно учуяв недоброе, Ловцы начали сопротивляться. Парис с Люциеном выждали момент и столкнули их.
С неба тут же ринулись тени, окружая Ловцов, хватая их и растерзывая. Ночь пронзили крики — множество наполненных болью криков, громче тех, что Парис слышал внутри мужчины-тени. Затем наступила тишина.