Самый важный дневник
Шрифт:
– Самолет! – воскликнула русская девочка лет пяти с рыжей косичкой, указывая крошечным пальчиком на взлетную полосу. Автобус тронулся, и я больно ударилась плечом о широкое окно автобуса. Маленькая девочка залезла на руки к мужчине лет сорока, который обладал таким же жгучим цветом волос и, очевидно, был отцом малышке. Мне вдруг отчаянно захотелось тоже иметь такую возможность залезть на руки кому-нибудь значительно сильнее и больше меня. Ни о чем не думать. Быть ведомой и беззаботной.
Наша сонная компания пассажиров двигалась вверх по трапу самолета. Мы шли друг за другом – я и больше ста незнакомых людей.
Я подумала о своем отце. Вот так просто поведать о своих горестях и поплакать, устроив голову на плечо более мудрого и более сильного человека, как это сделала рыжеволосая малышка в голубых цветочках-заколках. Такой простой, естественный и…эгоистический поступок. Заставить отца разделить со мной груз моих печалей я не могла до сих пор. Позволить родителям себя жалеть и отвечать на тысячу их вопросов… Или еще хуже – видеть в глазах мамы и папы то, что они не станут произносить вслух. Мама настоит на поиске хорошего доктора. Если в моей жизни случались неприятности, то после таких событий она станет сущим адом.
Я уселась в кресло. На этот раз мне повезло – мое место было возле окна. Рядом сидели две женщины лет пятидесяти. Они разговаривали между собой очень тихо на английском языке. Идеальное соседство. Дамы будут заняты друг другом и, возможно, не сильно осудят меня, если мне вздумается захрапеть. Я укуталась в толстовку, пристегнула ремень и решила, что буду спать весь перелет. Еще одна попытка восстановить свои жизненные силы и прогнать это ощущение, что все вокруг пытается раздавить меня. Мое тело мгновенно отяжелело. Я почти не чувствовала ни рук, ни ног. Сквозь полудрему я слышала голос турецкой девочки с видеоэкрана, которая снова рассказывала о правилах безопасности. Тихая английская речь моих соседок с обрывками знакомых фраз: «don’t get upset…», «you did it right…», «how well I understand you…» смешивалась с абсолютно незнакомой речью маленькой видео-стюардессы, и я улетала куда-то очень далеко, заранее обгоняя еще не взлетевший самолет…
Не знаю, что меня разбудило. То ли вскрик моего попугая, то ли голос пожилых соседок:
«What is it?»
Я не стала класть переноску в место для ручной клади над сидениями, а поставила ее себе под ноги. Одна из женщин, увидев, что я открыла глаза, полная восторга, произнесла:
– Oh, excuse me! Is it your bird?
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять вопрос. Я смущенно улыбнулась и прерывисто ответила:
– Yes…It my…Тише, малыш, тише…
Я вытащила из пакетика с фундуком один орешек и протянула его птице.
«Oh my dear, it likes fruits and vegetables. Don’t overdo the nuts! This is the eclectus!»
Я поняла, что женщина посоветовала мне кормить птицу фруктами и овощами и не злоупотреблять орехами. Но последнюю фразу я не поняла, хотя она произнесла ее с особым восторгом и благоговением, не отрывая взгляда от переноски. Скорее всего, она что-то сказала про моего попугая или даже назвала его вид, но я не решилась переспросить и просто поблагодарила.
– Excuse me, my dear! – улыбнулась женщина.
Мне стало любопытно, какова была причина визита этих
В автобусе ко мне подошла уже знакомая англичанка. Весь ее аккуратный вид и четкий выговор напоминали мне английские фильмы прошлых лет.
– I wish you and your bird all happiness!
Женщина слегка коснулась моего плеча. В ее светлых глазах искрилась улыбка. Это неожиданное пожелание растрогало меня, и я попыталась продолжить разговор, изо всех сил стараясь подбирать правильные слова:
– You are very… kind… You are visit Russia… For the first time?
– Oh, the second time, dear! Our sister lives here, – словоохотливо отвечала женщина. Другая, по всей видимости, ее сестра, стояла рядом и тоже улыбалась мне. Автобус уже подъехал к аэропорту, и она поспешно произнесла:
– We can’t learn the Russian, excuse me, dear. Although our sister is Russian, – последнюю фразу она произнесла почти шепотом, словно это была невероятная тайна. Женщины попрощались со мной на русском, а я пожелала им удачи на английском. Они под руку отправились вперед, по всей видимости, получать багаж, ведь в их руках были только небольшие женские сумочки. Невысокие, с аккуратно уложенными седыми волосами и в юбках кремового цвета по щиколотку, обе дамы словно сошли со страниц таинственного романа Агаты Кристи. Среди ярко одетых русских, большинство из которых возвращались с отдыха, две дамы заметно выделялись. Я вдруг вспомнила разговор с Олесей. Ведь моя поездка в Италию тоже была связана с желанием навестить родственницу. Без малейшего знания итальянского…Как я могла решиться на такую поездку? Мама со мной не поехала. Впрочем, труднее было представить, что она захотела бы поехать. В нашей семье тема моих европейских родственников была табу. В свое время мама преподнесла это как факт из нашей жизни. Любые вопросы были не приняты.
Я быстро прошла паспортный контроль и, занятая своими размышлениями, двигалась к выходу. На улице уже рассветало.
Ко мне подошел невысокий мужчина в спортивном костюме – очевидно, таксист, рассмотревший в моем замешательстве легкую добычу.
– Ждете встречающих или Вас отвезти с ветерком?
А ведь меня и правда могли встречать! Я проверила, включен ли телефон. Родители непременно должны были встретить меня! Я прекрасно знаю маму, ей следовало бы мне позвонить уже раз пять, но телефон молчал и пропущенных не было.
– Да…Мне нужно такси… – очень нерешительно произнесла я и назвала свой адрес.
Таксист озвучил цену и гостеприимным жестом указал на свой серебристый дэу. Цена была сносной, и я кивнула. В секунду мой чемодан и пакет с покупками уже были аккуратно уложены в багажник. Мужчина хотел взять у меня переноску, но я отказалась, заявив, что это мой член семьи.
– Любимая кошечка? – поинтересовался таксист.
– Это попугай, – ответила, я усаживаясь на заднее сиденье.
– Отдыхали с птицей? – в голосе водителя слышалось разочарование. – Как отдохнули?