Шрифт:
Острые зубы одержимо впивались в остывающую плоть, отрывая от неё куски кожи и мышц. По губам и подбородку текла вязкая кровь, капая на руки и пол. Мясо… Такое сочное и холодное, с металлическим кровяным привкусом. Зубы отрывали кусок за куском, перемалывая едва жевавшееся месиво. Кровь стекала из уголков губ, соединяясь с солёными слезами на подбородке.
Наслаждение от съеденного смешалось с поглощающим чувством вины. Острыми шипами вина впивалась в сердце, сжимала его, рвала на части.
Мой мальчик…
Но как же его было мало, как хотелось больше… Мысль о том, что скоро кончится это наслаждение, становилась невыносимой. Она так мечтала об этом, так давно тянула к нему свои одержимые пальцы…
Нужно было больше. Нужно ещё…
* * *
Монетка тихо звякнула, стоило ей упасть к кучке других. Детские пальцы бережно подняли копилку, а затем встряхнули её. Глаза наполнились неподдельным счастьем. Ещё немного – и копилка наполнится!
– Посчитай, – посоветовала мальчику мама, погладив его по кудрявым волосам.
Джошуа сдул чёлку в сторону и широко улыбнулся.
– А что, уже пора?
– Деньги счёт любят. – Мама хитро подмигнула сыну.
Он сразу же принялся усердно отковыривать нижнюю крышку копилки. Когда та поддалась, Джошуа стал аккуратно высыпать монетки на стол. Он следил, чтобы ничего никуда не укатилось, пододвигая каждую монетку в общую кучку.
– Один, пять… – Джошуа внимательно пересчитывал свои сбережения. Мама сидела рядом и помогала ему при необходимости, а когда сын отвлёкся, подложила ему ещё парочку монет.
– Ух ты, я могу купить конфет! – Радости Джошуа не было предела, когда он вновь посмотрел на маму.
– Может, лучше немного подкопишь? А потом купишь себе все что захочешь.
– Я подумаю, – не отказался Джошуа от предложения мамы напрямую и ссыпал монетки в льняной мешочек. Он лишний раз не говорил о том, куда на самом деле ходит и что покупает, поскольку подозревал, что мама будет волноваться. Но он-то знал, что волноваться не стоило!
– Алвин, смотри, я могу уже сходить за конфетами! – Джошуа поделился радостью со своим лучшим другом, как только выбежал с ним гулять.
Тот оценивающе посмотрел на увесистый мешочек и улыбнулся.
– Вот это да! Ты быстро накопил в этот раз, – Алвин поправил на голове потёртую шапочку и вновь улыбнулся.
– Только мама не знает, что я туда пойду. Она не любит тот магазин.
– Но конфеты для Хэллоуина продают только там!
– Да! Поэтому я всё равно туда пойду.
Джошуа настроился решительно, так что никто не мог его переубедить.
– Давай наперегонки до леса? —спонтанно предложил Алвин, указав пальчиком в сторону деревенской вывески.
– А давай! – обрадовался Джошуа такому предложению и начал отсчёт. – Раз, два… три!
Мальчики бросились к выходу из деревни
– Фух, ну ты и быстрый! – Алвин упёрся руками в колени и вдохнул поглубже после такого бега.
– Ага! – самодовольно ответил победитель забега, стирая пот со лба тыльной стороной кисти.
Из леса повеяло холодом. Джошуа посмотрел через деревья на тропинку, ведущую глубже в лес. Туда, где находился заветный магазинчик. Единственное место, где можно было купить страшных конфет к Хэллоуину.
– Пойдёшь сегодня? – Алвин не оставил без внимания заворожённый взгляд друга в сторону леса.
– Да. Прикроешь меня, ладно? Мама думает, что мы гуляем, – Джошуа посмотрел на друга серьёзным взрослым взглядом. Пускай он ещё и не достиг даже десяти лет.
– Хорошо, – Алвин не отказал другу в помощи, так что теперь отправился обратно в сторону деревни. Он никогда не ходил с другом в этот лес. Джошуа несколько раз звал его с собой, чтобы показать тот магазинчик, но каждый раз Алвин отказывался.
Зато Джошуа совсем не боялся этих походов. Он далеко не впервые заглядывал в магазинчик к старой женщине, так что совсем не понимал, почему родители запрещали ему туда ходить. Да и в целом покидать деревню.
Детские ноги смело шагали по тропинке, перепрыгивая камушки и поломанные ветки. Джошуа напевал себе под нос песенку, чтобы было веселее добираться до магазинчика со сладостями.
Обветшалый дом тихо скрывался в гуще зелёных деревьев. Однако Джошуа чётко знал дорогу. Он приходил сюда не первый раз, и ни деревья, ни шелест листьев его не пугали.
Половица противно скрипнула, стоило детской ноге ступить внутрь хижины. Не требовался даже колокольчик над дверью – половица хорошо его заменяла.
Внутри дом выглядел ничем не лучше, чем снаружи. Сырой и тёмный, он создавал впечатление заброшенной землянки, а не магазинчика со сладостями.
За прилавком не было ни души, но Джошуа уверенно подошёл к столику, за которым едва виднелась его макушка.
Он тихо прокашлялся, хотя хозяйка магазина, конечно, уже услышала, что к ней пришёл посетитель.
Старая, прогнившая дверь царапнула пол, когда мисс Беккай толкнула её от себя и вышла из подсобки. Морщинистыми руками она стряхнула паутину с трухлявого платья, которое уже едва ли не целиком состояло из заплаток. Подходя к прилавку, хозяйка волочила за собой ногу, которая уже почти отказывалась двигаться.
Джошуа вздрогнул, когда тяжёлые женские руки с грохотом легли на прилавок.
– Джошуа, мальчик мой… – голос мисс Беккай звучал сипло, но она упорно пыталась придать ему твёрдости и нежности.