Самый желанный мужчина

Бартон Беверли

Меллори глотнула. В уголках ее глаз уже скапливались новые слезы.

– Я не знаю, что мне нужно. Ар-Джей открыл дверцу машины:

– Пересаживайтесь на другое сиденье.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, потом, не задавая вопросов, пересела на место пассажира. Ар-Джей сел за руль, повернул ключ зажигания, пристегнул ремень безопасности Меллори, потом свой.

– Я знаю, что вам нужно, – сказал он. – Вам нужен я.

Глава 8

Плезант-Хилл принадлежал семье Гарленда Уэллса на протяжении шести поколений. Это был самый старый плантаторский дом в округе Десмонд, даже старше, чем Белль-Роуз, его построили

рабы в 1840 году. В детстве Гару нравилось жить в этом доме, хотя иногда бывало стыдно, что он сын Роско Уэллса. Нелегко иметь отца, которого презирает так много людей, и Гар с Сэнди в детстве это очень чувствовали. И когда они выросли и повзрослели, их политические и общественные взгляды, особенно взгляды Сэнди, очень сильно стали отличаться от взглядов отца, «бывшего» белого расиста. После окончания колледжа Сэнди больше никогда не жила дома. Гарленд же после юридического факультета вернулся домой жить в фамильном особняке вместе с Роско, который после замужества Фелисии чувствовал себя очень одиноко. Фелисия была любимым ребенком Роско. Внешне она была так же красива, как ее мать, но во всем остальном была настоящей папиной дочкой. Гар иногда с тревогой думал о том, что в его венах течет дурная кровь, истоки которой уходят вглубь на несколько поколений. Сэнди, казалось, каким-то образом избежала генетического проклятия, а вот Фелисия не избежала. А насчет себя Гар не был уверен. Хотя он не тешил себя иллюзией, что отец, старый расист, полностью перевоспитался – это было так же невозможно, как отмыть леопарда от его пятен, – Гару нравилось думать, что если в сердце отца и произошли какие-то подлинные перемены к лучшему, то благодаря его влиянию. Гар считал себя современным миссисипцем, человеком широких взглядов, способным принять как факт саму необходимость перемен и понимающим, что прапранравнукам рабовладельцев приходится сосуществовать с потомками рабов на равных. Это обстоятельство – просто часть наследия прошлого, которое придется принять и белым, и черным.

Сэнди остановилась в конце подъездной аллеи, но не стала заглушать двигатель «лексуса». Гарленд отстегнул ремень безопасности и повернулся к сестре. Сэнди была привлекательной – короткие каштановые волосы, темно-карие глаза, гибкая фигурка, – но не была такой ослепительной красавицей, как Фелисия. Однако то, чего Сэнди недобирала во внешности, она компенсировала умом и темпераментом. Гар не сомневался, что младшая Уэллс оказалась гораздо лучше своих брата и сестры. Про себя Гар думал, что он в общем-то вполне приличный парень, но не обладает таким добрым сердцем, как Сэнди. А уж Фелисия, упокой Господи ее душу, была первостатейной стервой.

– Зайдешь ненадолго? – спросил Гар.

– Нет, – пробурчала Сэнди.

– Не было бы ничего плохого в том, чтобы просто зайти и поздороваться, – сказал Гар. – В конце концов, он твой отец. И он не становится моложе.

– Гар, ты пускал эту тактику в ход уже миллион раз. Она не срабатывала раньше, не сработает и сейчас. Я давно умыла руки и не общаюсь со старым подлецом. Мне жаль, что ты с ним застрял, но это был твой выбор.

Гар кивнул, наклонился и поцеловал сестру в щеку. Уже открыв дверь и выйдя из машины, он снова наклонился и заглянул в салон.

– У вас с Джоли есть кое-что общее: вы обе не способны прощать отцам их грехи.

– Джоли всегда была умницей. – Уголки губ Сэнди чуть приподнялись, это была еще не улыбка, но почти. – Жалко, что я не смогла с ней поговорить после похорон. – Сэнди вздохнула. – Эх, помню, в детстве мы с Джоли были очень близки, она была мне ближе, чем Фелисия. Она была одной из лучших моих подруг.

– Если ты с ней сейчас начнешь водить дружбу, то приобретешь врага в лице Макса. Тебе придется выбирать, на чьей

ты стороне.

Сэнди кивнула:

– Я знаю.

– Неудачно мы влюбились, правда?

Гар захлопнул дверь. Сэнди поехала по подъездной аллее, а он стоял и смотрел, как она поспешно уезжает. Он не завидовал младшей сестре. Поскольку он адвокат Луиса Ройяла и Макса Деверо, то его выбор уже сделан за него. До тех пор пока Гар не увидел Джоли снова, он сам не сознавал, как он жалеет, что в этом деле будет не на ее стороне. Но Сэнди будет еще труднее сделать выбор. Она все эти годы поддерживала с Джоли связь, несколько раз ездила к ней в Атланту. Знал Гар и о чувствах Сэнди к Максу. Бедняжка была влюблена в Макса всегда, сколько Гар себя помнил. Он никогда не забудет, как стойко она восприняла известие, что Макс женится на Фелисии. Да она даже была на свадьбе подружкой невесты!

Но чувство Сэнди к Максу не было взаимным и никогда не будет. Гар хорошо понимал, насколько мучительной может быть любовь, особенно любовь безответная. Иногда ему казалось, что все трое детей Уэллс были прокляты с рождения.

Двустворчатая дверь парадного входа отворилась, и к свету фонарей, расположенных по обеим сторонам от входа, прибавился свет, падающий из холла. Гар глубоко вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на отца. На Роско все еще были черные брюки и белая рубашка, в которых он присутствовал на похоронах. Он кивнул в сторону быстро удаляющихся красных огоньков задних фар «лексуса».

– Я вижу, эта девчонка очень торопилась уехать, – заметил Роско. Он прочистил горло и сплюнул в ближайший куст. – Если вспомнить, как ее воспитывала мама, можно было бы ожидать, что ее хороших манер по крайней мере хватит на то, чтобы зайти в дом и поинтересоваться, как я поживаю.

Гар уже давно усвоил, что на замечания отца в адрес Сэнди лучше не отвечать. Он молча поднялся по ступеням и положил руку на плечо отца.

– Ты принял лекарство? – спросил Гар.

– Да, я принял все эти чертовы маленькие пилюли, которые Мэтти для меня выложила. Клянусь, большей надоеды, чем она, на свете не сыскать. Я бы снова ее уволил, но ведь от этого толку не будет. Ты опять возьмешь ее на работу, как в прошлый раз, когда я ее уволил.

Гар твердой рукой направил отца к двери, они вошли в дом.

– Мэтти – хорошая, честная женщина, и она отлично делает свою работу. Будеттрудно найти ей замену. Хорошие экономки не растут на деревьях.

– Когда я был мальчишкой, у таких семей, как наша, был большой выбор черн… – Роско засмеялся. – Я много лет пытаюсь избавиться от привычки употреблять это слово, даже в моем собственном доме. Не хочу, чтобы оно вырвалось у меня в неподходящий момент. Это может стоить мне нескольких черных избирателей. Так что я хотел сказать, когда я был мальчишкой, был большой выбор негритянских женщин для домашней работы. У людей с деньгами вроде нас обычно бывало в доме по четверо-пятеро слуг. А во времена моего отца мужчина с его положением мог поиметь от них все, что пожелает. Гар закрыл дверь и запер ее.

– Те времена давно прошли.

Роско шумно вздохнул:

– Да-а, как будто я сам не знаю.

– Ты сейчас идешь спать? – спросил Гар, направляясь к лестнице.

Он понимал, что перевоспитывать отца бесполезно. Это все равно что желать невозможного.

– Погоди-ка.

Гар оглянулся:

– Тебе что-нибудь нужно?

– Да. Хочу знать, что произошло сегодня вечером в Белль-Роуз. Как Луис разделил наследство? И долго ли эта мисс Джоли Ройял намерена пробыть в наших краях?

Гар сник. Он, конечно, мог отказаться отвечать, сославшись на конфиденциальность информации о клиенте, но и он, и Роско, оба знали, что к завтрашнему вечеру условия завещания Луиса станут известны всем в Саммервиле.