Самый злой вид. В начале дел кровавых
Шрифт:
– Да, эта сволочь такое может. Помню, одну девчонку из технического отдела доводил, пока та не уволилась, а все из-за того, что сказала ему, что у нее есть свой начальник и советы дилетантов она слушать не будет, – Александр остановился, – А народ чего, даже не сказал ничего по поводу такого поведения Геннадиевича?
– Ну понятно, довольны были не все. Но промолчали.
– А вы?
– А мы тоже промолчали. Надоело с этим идиотом ругаться.
На это Александр лишь покачал головой и пошел дальше.
Когда через час они вернулись, нагруженные значительным количеством
Евгений, забрав оставшиеся жерди, понес их к общему складу, а Александр, немного поговорив с мужиком и выслушав благодарности его и жены, отправился прогуляться по лагерю, чтобы оценить – не нужна ли еще кому-нибудь помощь в обустройстве. Побродив по лагерю от одного шалаша или землянки к другой, он помог где советом, где делом.
В целом, он мог гордиться и своей работой, и работой людей, попавших вместе с ним в бедственное положение. Меньше чем за двое суток люди устроились на новом месте – и не просто имели лежанки, но и возвели себе подчас серьезные строения в качестве укрытий. Естественно, праздновать победу было рано, но сделанное внушало оптимизм.
Уже находясь почти около своей землянки, он услышал нарастающий спор и даже ссору. Слух донес что ругался Константин. Что же надо было сделать, чтобы вывести из себя спокойного и флегматичного парня, Александр даже и не предполагал. Пойдя на звуки яростной словесной баталии, он ожидаемо нашел ее рядом со "штабным" шалашом. Уши не подвели, в этот раз ради разнообразия с Алексеем Геннадьевичем спорил именно Костя, а Евгений стоял в сторонке и что-то тихо говорил одной из девушек-бухгалтеров.
Как вскоре стало понятно, в этот раз причиной конфликта были не организационные вопросы. Чуток отойдя от первого шока и наладив быт, некоторых потянуло на романтические приключения. Чему немало способствовало отсутствие одежды у всех, кроме Александра. Сверкавшие обнаженными частями своих прелестных тел и очаровательно пахнущие, девушки явились отличным катализатором.
Начальник отдела планирования, Максим Иванович Крапивин, друг Алексея Геннадьевича и племянник главного бухгалтера фирмы. Он и в лучших условиях прежней жизни не отличался строгим моральным обликом. Здесь же, попав в столь фривольные условия и видя вокруг так много прежде желанных и знакомых объектов, он не удержал себя в руках и прижал к дереву одну из подчиненных своей тетки. Девушка, естественно, не оценила подобных знаков внимания. Она робко и тихо отказывала столь «видному» мужчине в ласках, убирая его руки, все время лапающие ее. Так продолжалось ровно до момента, когда всю эту сцену обнаружили соратники Александра, пришедшие к "штабному" шалашу. И все бы закончилось на паре резких слов, сказанных сексуально озабоченному
Стерпеть подобное отношение, грозившее разрушить коллектив, приятели не могли. Максим Иванович, получив от Евгения сильный удар в грудь, отлетел на несколько метров, а Константин устроил громкую склоку с Алексеем Геннадьевичем, который, как оказалось, не видел в подобном ничего плохого. И среди оправданий действий его друга были и те, за которые стоило бы намять бока и ему самому.
– Да она сама тут крутит задом весь день! И что, теперь нормальные мужские реакции уже запретить? Насиловать-то ее никто не собирался. Хотела бы – ушла!
– А у меня сейчас есть естественная мужская реакция морду вам набить…
Взаимные претензии стали ненормативными. Прислушавшись, Александр понял, что и Евгений выговаривал девушке совсем не то, что стоило бы говорить в такой ситуации.
– Да била бы его промеж ног и головой о дерево, в тебе силы сейчас – не меньше, чем в нем!
Это было действительно так, вампиры, как оказалось, были существами, физическая сила которых зависела не от их пола, а лишь от количества выпитой крови и ее "энергетичности". Кто "лучшей" крови употребил больше, тот и сильнее. А наличие чего-либо между ног или отсутствие – совсем на силу не влияло, равно как и мышцы в других частях тела. Поняв, что пора брать ситуацию в свои руки, Александр вышел прямо к спорщикам.
– Так. А ну прекратили, горячие финские парни! Женя, Костя, у вас дела есть, – и видя непонимание коллег, намекнул, – Вам же кое-что важное надо сделать с руками.
До Евгения сразу дошло, что речь идет о магии и необходимости наконец рассказать о ней оставшейся части их команды. Костя же намек не понял и его, разгоряченного спором, пришлось утаскивать силком. Александр занял его место напротив Алексея Геннадьевича. Вокруг собралось весьма много народа. Привлеченные шумом люди все скапливались и скапливались.
– Вы же понимаете, Алексей Геннадьевич, что поведение Крапивина было за гранью дозволенного нам сейчас. Нынешние условия требуют…
– Нынешние условия требуют установления жесткой иерархии и абсолютного подчинения старшим, молодой человек. И больше ничего они не требуют! И не надо нам этого ханжеского морализма. Что естественно – то не безобразно! А вот ваше неподобающее поведение и ваши неподчинения мои приказам – просто вопиющее безобразие!
– Вас никто не выбирал здесь главным, Алексей Геннадьевич, чтобы я слепо повиновался вашим приказам.
– Я! Я здесь главный! – проорал прямо ему в лицо руководитель, – Я самый старший начальник из присутствующих!
– Ну, если уж говорить логически, то мы являлись отдыхающими, и самый старший начальник, несущий за нас всех ответственность – это директор санатория, а не вы. Все-таки вы руководитель лишь половины здесь присутствующих. Для остальных вы такой же отдыхающий, как и они. И руководство санатория имеет приоритет.
– А все руководство санатория полностью со мной согласно и поддерживает меня!