Санара. Новая руна
Шрифт:
– Другие?
Это слово повисло между нами, как мост, одним концом ведущий в то прошлое, о котором Аид не знал, но хотел узнать.
Может, и правда время для первого серьезного разговора? Больше не враги; ночь темна, и нам обоим не хотелось расставаться. Манолас – чужой и загадочный остров – впервые стал уютным, прислушивающимся к разговору двух странников. Похожий на темнокожего сонного папуаса, он ждал убаюкивающих на ночь заморских сказок. И я начала рассказ.
– Переродившись на Аддаре, я не сразу разобралась, почему
Санара улыбался. Он делал это одними глазами, вспоминая корону, допрос, мое показательное выступление «полет в бездну». Ждал продолжения, не перебивал.
– А наигравшись, я попросила свою внутреннюю Суть показать мне смысл моего возвращения сюда. Увидела сон. А для меня ведь любой сон – не просто сон. Думаю, ты понимаешь.
– И что ты увидела?
«Твой замок. Тебя…» – этот момент я упустила.
– Одну из книг Элео, которой не оказалось в библиотеке. Ее украли. И дом в Энфоре. Номер квартиры… Поняла, что должна наведаться туда, понять, в чем заключался смысл послания.
– Наведалась?
– Да.
«Кого там встретила?»
Он понимал, что дальше должны будут пойти имена, детали, скрываемые от него ранее.
Я замолчала. После попросила:
– Пообещай мне…
– Я не буду трогать никого из тех, кого ты сейчас упомянешь.
Способность Судьи видеть наперед восхищала и угнетала, как висящий на стене огромный молот, – прекрасная вещь, пока не представляешь, что она может сделать, вмявшись в твои собственные внутренности.
– Хорошо.
И я рассказала. Про то, что однажды Иннарий Орм, чей отец ослеп во дворце, организовал бюро, о том, что это бюро занимается поиском старинных артефактов, с помощью которых власть имущие насилуют сознание ни о чем не подозревающих людей. Пришлось пояснить, что нет, я не ворую, но часто обесточиваю настоящие вещи, подсовываю владельцам пустышки – оригиналы же собирает для него, для Судьи, бывший командующий королевской гвардией. По неясной причине не стала упоминать лишь об Аэле – не время, не место. Да и запутано пока все слишком.
Санара хмурился, молчал. В том, что в его голове уже закрутился сложный механизм, впоследствии расфасующий нарушителей закона, как фарш по пакетам, я не сомневалась. Однажды он придет и попросит доказательства и имена. Прогуляется по нужным адресам. Но когда-то Иннара терзало другое – связь Санары с Королями.
– Скажи… – я замялась. Аид смотрел на меня спокойно, и впервые его глаза увиделись мне такими, какими они были от рождения – зелеными с голубым, ясными, красивыми. – А ты на стороне Триалы?
– В каком смысле?
– В прямом.
– Суд никогда не принимает ничью сторону. Он всегда держит нейтралитет.
– Это законодательно. А если по-человечески?
– Если по-человечески, я на своей личной стороне.
– И они… не просят тебя о личных поручениях, выгодных только им?
– Нет.
Ответ
– Почему ты об этом спрашиваешь, Нова? Хочешь устроить переворот?
– Не совсем, – я помолчала, – просто хочу понять, что происходит на Аддаре. Многие старинные вещи, обладающие большой силой, сейчас попадают в грязные руки. Подкупленные умы пытаются расшифровать старинные послания из книг, чтобы начать использовать в сложной смеси порошки…
– Какие порошки?
– Островные кристаллы. И одним из тех, кто ведет незаконные эксперименты в угоду Королям, является дворцовый чародей.
На меня смотрели тяжело и неподвижно. Аид не стал спрашивать, откуда мне известно о порошках и формулах, догадался, что из книг, которые я, будучи симбионтом, имею возможность прочитать. Не стал отвлекаться на стороннее, спросил по делу.
– У тебя есть доказательства?
– К нему непросто подобраться. Но я их добуду. Как и подтверждение того, что большая часть бюджета, призванного помогать народу в его нуждах, утекает не по назначению – к тому же провидцу.
– Это веское обвинение. Надеюсь, ты понимаешь.
– Более чем. – И спросила то, что волновало меня уже давно. – Скажи, когда я их найду, эти доказательства, ты сможешь предъявить обвинение Королям?
Теперь долго молчал Санара. Тема, которую мы подняли, называлась надвигающимся мятежом и антиправительственным заговором, он это понимал лучше меня. Если мне – ягодки и танцы, ему – буквы закона, кандалы, пот, грязь и смерть.
– Теоретически.
– Почему теоретически?
– Чтобы сделать это практически, любой Судья должен пройти проверку на вменяемость перед Зеркалом Души.
– И?
Молчание Аида вплеталось в треск поленьев; жидким золотом переливались угли.
– Я ее не пройду.
– Почему?
Он не стал отвечать, но мне все стало ясно – та самая тьма, его внутренний мрак. Это самое Зеркало что-то выявит. Например, то, что Аид не способен контролировать его полностью, что иногда он поглощает, движет его разумом, желаниями и руками. О какой вменяемости в этом случае может идти речь?
В который раз за вечер поджались губы – мы подняли сложную тему, болезненную.
– Мы с ней разберемся, – прошептала я тихо.
С его тьмой. С ее принятием, способами управления. Каким-то непостижимым образом я знала об этом наверняка, но сложно давать голословные обещания тому, кто много лет жил в режиме узника и делил рычаги управления собственными эмоциями с внутренним монстром.
– Я, пожалуй, пойду.
За напускным равнодушием взгляда сквозило тепло и еще печаль. Печали больше. Наверное, это хорошо, когда в мире не все спокойно, понятно и правильно. Людям нужно бороться за справедливость, исправлять некрасивое, знать, что они могут кому-то помочь. И что их помощь нужна.