Санаторий

Тамбовский Сергей

— Заходим, — предложил Афоня, — раз уж нам отвечать не хотят, — и он смело дернул дверь номера на себя, они тут наружу открывались.

Внутри, естественно, было так же темно, как в вестибюле и в коридоре, но тело, принадлежащее неизвестному лицу и лежащее на полу, мы идентифицировали сразу.

— А я его знаю, — сказал, приглядевшись я, — это пацан, который днем приставал к Вере перед нашим корпусом. Слышь, ты, тебя как зовут-то?

— И чего ты мычишь? — добавил Афоня, — это тоже интересно.

В ответ пацан

замычал еще сильнее, и я увидел, что руки-ноги у него связаны, а на рот наклеен пластырь. Я дернул за конец этого пластыря, свисавшего с одной стороны, в ответ раздался протяжный крик (ну еще бы, больно, когда у тебя сдирают этот пластырь вместе с волосяным покровом).

— Щас мы тебя развяжем, парень, — пообещал Афоня, — а ты нам все расскажешь по порядку — усек?

— Угу, — наконец выдал он что-то членораздельное, — усек…

И мы в четыре руки его развязали и усадили в кресло, что было тут рядом. Он некоторое время растирал затекшие руки, вертя головой по сторонам, потом выдавил из себя:

— А чё ваще случилось-то?

— Землетрясение было, — терпеливо ответил ему я. — повторный толчок, минут 10 назад. Свет и мобильная связь отключились нахрен.

— Ну них…я ж себе, — медленно продолжил он, — а я ничё этого и не заметил…

— Кто тебя связал-то и зачем? — подогнал я его мыслительную деятельность, — колись уже.

— Не помню, — парнишку аж перекорежило, это отчетливо было видно в лунном свете.

— Ну не помнишь, так и хрен с тобой, — с досадой сказал Афоня, — мы тогда пошли в главный корпус, а ты как хочешь.

— Ээээ, — заволновался он, — вы меня тут не бросайте…

— Пойдем вместе, — принял решение я, — сможешь идти-то?

— Да вроде смогу, — он встал с кресла, сделал пару приседаний и достаточно уверенно двинулся к двери.

— Тогда идем, — сказал я… Афоня был конечно старше и опытнее меня, но бремя лидерства он уступил мне без лишних вопросов почему-то. — Ты не скачи козлом-то, а то потеряешься в темноте.

Этот пацан, как уж его там звали-то… Толиком, кажется… слегка умерил свой пыл, и мы все по очереди вышли из вестибюля корпуса на свежий воздух.

— А куда все подевались-то? — задал наконец Толя правильный вопрос. — Днем еще тут куча народу бегала, а щас никого… даже и медсестры нету…

— Дойдем до главного корпуса, там, может, узнаем, — угрюмо отвечал ему я, хотя если честно, совсем в этом уверен не был.

Дорога наша лежала вдоль клумб и декоративных кустарников мимо второго корпуса, где обитали обе наши женщины. И вот, когда мы уже почти миновали его, раздался окрик от входа:

— Эй, подождите, мы с вами! — это кричала Ирина, а рядом с ней, как можно было различить в потемках, маячили и Вера с Игнатом.

— Конечно, — отозвался я, — вместе веселее. А чего так быстро поменяли решение-то?

— Так нет никого во всем здании, — это пояснила Вера, — а одним страшновато…

—

В нашем корпусе все аналогично, — отозвался Афоня, — один только постоялец обнаружился кроме нас, вот, — и он пихнул в спину Толика.

— Ба, — сказала, подойдя поближе, Вера, — да это тот самый паренек, что ко мне приставал в обед.

— Приношу свои извинения, — буркнул он, — портвейну много выпил.

— Принимается, — улыбнулась она, а потом спросила у всех, — идем в главный корпус?

— Так точно, — поднес руку к голове Афоня, — двигаемся в штаб.

Солнце уже давно закатилось за горизонт, поэтому наш путь освещала только луна в состоянии почти полного полнолуния, небольшой кусочек справа от нее только был отгрызен. И тут раздался волчий вой, довольно близко и где-то справа, за грязелечебницей.

— Вот только этого нам недоставало, — сказал я, — днем гулял в той стороне, так один местный товарищ отпугивал волков своей двустволкой. Валерой назвался.

— Я его знаю, — вышел на первый план молчавший до этого Игнат, — в прошлый раз когда здесь был, мы с ним водку пили пару раз… он за бассейном живет, в деревянном доме, сторож местный.

— Туда тоже надо будет наведаться, — предложил я, — а вот и главный корпус…

Гипсовый Ильич на площади указывал нам дорогу своей протянутой рукой. Свет и тут не горел ни в одном окне, как легко можно было догадаться. Я первым подошел к входу и дернул ручку двери на себя, она не поддалась.

— Ночь же, — пояснила Ирина, — закрыли все до утра.

— Я знаю, где тут черный ход есть, — продолжил демонстрировать свои познания Игнат, — его никогда не закрывали, как я помню…

— Ну показывай, — предложил я ему.

Мы обогнули здание слева, обошли два каких-то выступа, и впереди замаячила низенькая дверца, куда надо было спускаться от уровня земли по ступенькам. Неглубоко, но надо было.

— Здесь, — сказал обернувшись, Игнат, — все вместе пойдем?

— Предлагаю разделиться, — тормознул его я, — давайте внутрь трое пойдут — Игнат, я и Афоня. А остальные пусть подождут здесь.

— А это почему? — спросила Вера.

— Да мало ли, что там нас может ждать в этом обесточенном доме, — туманно пояснил я, — а если что, мы кричать будем — тогда на помощь придете.

— Иван дело говорит, — выразила общее мнение Ирина, — идите, а мы вас тут подождем… если что, тоже будем кричать.

И тут мы втроем нырнули в приоткрытый черный ход, причем первым пошел я, по ступенькам спустились на полэтажа. Я тут же включил фонарик на своем смартфоне, на темных стенах заплясали расплывчатые зайчики.

— Тут развилка, — сообщил я Игнату, — куда сворачиваем?

— Направо, — ответил он, — слева тупик.

Повернули направо, тут же почти сразу обнаружилась лестница наверх — осторожно ступая по ней, поднялись на первый этаж, там где столовая стояла.