Сандровские. Трилогия
Шрифт:
Правда, он до сих пор не понял, почему они пришли именно к нему? На самом деле, перепутали его с Велестом?
Гадать он не любил, да и не видел в этом смысла.
Воины ушли, их жизням ничто не угрожает.
— Что мне делать дальше? — спросил Егор и поморщился. Мышцы не желали его слушаться. Он повел плечами, и боль пронзила всё тело.
— Иди к себе. Дойти-то сможешь?
— Борис, обижаешь.
Не
Егор, резко выдохнув воздух из легких, поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к двери. Его квартира располагалась этажом ниже. Он привык находиться рядом с Сандровским и днем, и ночью. Однажды тот спас ему жизнь, и он поклялся, что будет охранять Бориса. К тому же, Егор относился к лучшим ищейкам в службе безопасности Сандровских. Один раз учуяв чей-то запах, он уже не мог перепутать его ни с каким-либо другим.
Когда за Егором закрылась дверь, снова всё внимание Бориса сосредоточилось на Майе. Он заметил разлитый сок.
— Ты хочешь есть? Или пить?
Майя покачала головой.
— Нет, уже ничего не хочу.
И она не кривила душой. День выдался нервным и напряженным, Майя не помнила, когда в последний раз столько событий происходило за один день.
— Воины не причинили тебе вреда?
— Нет. Я их заметила за минуту до твоего прихода.
— Мне жаль, что они напугали тебя.
— Как только ты похитил меня, мне постоянно приходится находиться на грани фола.
— Со временем привыкнешь, — грубовато ответил Борис. Он не ожидал, что слова Майи заденут его. Ему почему-то казалось — или хотелось? — чтобы она бросилась к нему в объятия, и отблагодарила….А, собственно, за что она должна была его благодарить?
— А если я не хочу привыкать, Сандровский?
— Придется.
Борис направился к креслу, и теперь возвышался над Майей, точно башня.
— Мне, кажется, ты устала, — сказал Борис, не сводя с неё пристального взгляда.
Майя, не заметив подвоха, сказала:
— Да, есть немного.
— Тогда ты не будешь возражать, если мы отправимся в кровать.
Вот тут Майя всё и поняла….
— Нет, Борис…, - вырвалось у неё, и её голос был полон отчаяния.
Она так сильно обрадовалась, когда увидела его….Она едва ли не готова была принять его, как спасителя…. Она почти успокоилась….
И снова…снова провалиться в пучину кошмара…снова оказывать сопротивление
На один день было предостаточно!
Ни один мускул не дрогнул на лице Бориса. Он стоял к ней не изуродованной стороной, и на жалкое мгновение ей могло показаться, что перед ней стоит не безжалостный монстр.
Но мгновения имеют свойства быстро проходить.
— Тебе лучше не сопротивляться, я сейчас нахожусь в крайне агрессивном состоянии, и могу причинить тебе боль. А я этого не хочу, — честно проговорил Борис, и, нагнувшись, подхватил Майю на руки.
Куда там….
С Майей случилась банальная женская истерика.
— Нет! Я не хочу! Слышишь меня! Я не хочу! — стала кричать девушка, полностью утратившая самоконтроль, которым всегда гордилась. Из её глаз брызнули слезы.
Она совсем забыла, что слёзы не трогают мужчин…
— Перестань! — жестко ответил Борис и крепче сжал хрупкое тело. Она принялась брыкаться и вырываться.
— Ты не можешь так со мной поступить!…Только не сейчас…, - всхлипнула Майя и от отчаяния ударила его по лицу.
Сандровский зарычал и сильнее сжал тело Майи.
— Я предупреждал — не смей так делать….
Его глаза сейчас находились очень близко от её лица, и она могла отчетливо разглядеть, как они меняют цвет, наливаются кровью, в них появляется непоколебимая решительность.
Майю затрясло сильнее. Дышать стало практически невозможно, силки Бориса были очень сильны.
— Пусти…. Мне плевать о чем ты меня предупреждал! Ты чудовище! Монстр! Я никогда добровольно не лягу с тобой в постель! Никогда! Да пусти ты меня….
Её кулачки застучали по его плечам.
Но было поздно.
Борис ударом ноги распахнул дверь, ведущую в спальню.
— Борис….
Её последний самый жалобный всхлип…
И она уткнулась лицом ему в плечо.
Всё бесполезно.
Палача не трогают мольбы приговоренных.
Майя не видела, как заходили желваки на лице Бориса, как он прикрыл глаза и тотчас их распахнул. Его шаги были быстрыми и размашистыми.
Он подошёл к огромной кровати, застланной черным шелковым бельем. Рыдания Майи раздавались приглушеннее, она вцепилась руками в его тенниску, её тело сжалось.
— Маленькая дуреха…, - неожиданно нежно проговорил Борис и осторожно попытался опустить девушку на кровать, но она его не слышала, погруженная в собственные страдания.