Сандровские. Трилогия
Шрифт:
— Я открыл окно. Решил, что глоток свежего воздуха нам не помешает.
Голос Бориса заставил Майю распахнуть глаза и сесть на кровати. Шелковая простынь скользнула с груди, и она поспешила вернуть её на место.
Мужчина добродушно скривил губы, заметив жест девушки:
— Стесняешься? Интересно, чего? Я видел ночью все твои прелести, и поверь, очень хорошо их разглядел!
— Доброе утро, Борис.
—
— Значит, я проспала завтрак? — чуточку недовольно, скорее, для себя, чем для него, спросила Майя, чем вызвала смех у мужчины.
— Я распоряжусь, и тебе принесут его сюда, — прежде чем продолжить, он сделал небольшую паузу. — Может, ты хочешь попитаться по-другому?
Майя отчаянно покраснела, когда поняла, что он имеет в виду. Борис снова предлагал ей свою кровь.
— Нет, спасибо, — ответила она и прикусила губу, чтобы скрыть неловкость.
А предложение Бориса было заманчивым. Ох, каким заманчивым. У неё сразу пересохло в горле, и жажда стала почти нестерпимой, осязаемой. К хорошему быстро привыкаешь! Особенно, если это кровь очень сильного вампира.
Интересно, а каково это, когда любовники занимаются любовью и одновременно питаются друг от друга?
Воображение Майи тотчас нарисовало эту картину, и девушку кинуло в жар.
Борис, заметив физиологические изменения, произошедшие с девушкой, нахмурил брови. Черт! Проклятье! Дьявол всех дери! Она отвергает даже его кровь! Основу основ каждого вампира! Но ничего, он наберется терпения, обязательно наберется!
— Значит, традиционный завтрак, — преодолев нарастающий гнев, сказал Борис и соскочил с подоконника, на котором восседал с раннего утра. Он почти не спал, наблюдая за Майей и составляя "коварный" план действий. — Как скажешь, детка.
Майя поморщилась:
— Борис, у меня к тебе просьба.
— Внимательно слушаю.
— Не называй меня "деткой". Лучше воробушком или другим любым прозвищем. "Детка" вызывает неприятные ассоциации.
— Нет ничего проще, воробушек. Я тебе это прозвище оставлю. Придется переименовывать Ланку.
— Спасибо.
— Ты особо не расслабляйся, Майя. После завтрака тебе снова придется собирать дорожную сумку или чемодан, с чем ты там приехала ко мне.
Вот тут Майю прошиб холодный пот, и она опустила голову. Ну, знаете ли….
Сначала она смутилась, но на смену смущению очень быстро пришёл гнев, разочарование и обиды.
Девушка ловко соскочила с кровати, прижимая к груди простынь и скрывая от алчного взгляда Бориса обнаженное тело. Она выкинула
— Ты!…. У меня просто слов нет, какой ты подлец!
— Я?! — искренне удивился Борис. — Да я ещё сегодня ничего не успел сделать, чтобы заслужить столь лестный эпитет!
— Ты повторно выгоняешь меня из своего дома после вместе проведенной ночи! Прошлый раз я ещё как-то могла тебя понять…Но сегодня!…Знаешь ли — это слишком!
Майя задыхалась. У неё было припасено много негативных характеристик Сандровскому, и она обязательно высказала бы их всех, если бы хоть на секунду поверила, что они возымеют действия. Он же твердокожий! Не пробиваемый! Её слова для него, как об стенку — вода!
— Майя…
— Хватит! — она не позволила ему договорить, гордо вздернув подбородок. — Хочешь, чтобы я уехала, я уеду и без завтрака! Но не смей больше появляться на пороге моего дома! Никогда! Видеть тебя не желаю!
Она старалась повторить те слова, что сказал в прошлый раз он, но сомневалась, что вспомнила их дословно. Какая, собственно, разница? Больше разговаривать с Сандровским она не хотела, и, продолжая прижимать к груди простынь, сильно хромая, направилась в ванную.
Где громко, от души, хлопнула дверью.
Но не прошло и секунды, как дверь с шумом распахнулась, едва не слетев с петель, и в ванную, сметая всё на своем пути, ворвался Борис. Теперь он тоже был в ярости, его лицо перекосило от злости, глаза метали гром и молнию.
— Женщина, никогда не смей хлопать дверью в моем присутствии, а тем более, закрывать её перед моим носом! — прогромыхал он, и стены содрогнулись от его рыка. — Ясно?
— Нет! — закричала в ответ Майя.
Куда подевалась её робкая натура — осталось загадкой. Сейчас в ней проснулась и властвовала разъяренная фурия.
— Что??? — зарычал он.
— Что слышал! И не смей на меня рычать!
— А ты переставай вертеть передо мной голой задницей!
— Чтоооо?? — теперь они поменялись местами, и пришла очередь возмущаться-удивляться Майе.
— Твоя задница! Она мешает сосредоточиться на мыслях, и всё время привлекает внимание!
— Я…я…я…не верчу ничем! А тем более, задницей!
— Да неужели?! А что, по-твоему, я сейчас вижу в зеркале?!
И Борис вызывающе ткнул пальцем в большое зеркало за спиной Майи. Та обернулась и, пискнув, попыталась закутать простыней, как груди, так и спину. Она совсем забыла про зеркало, в котором она отражалась вся — от макушки до пяток.