Сандровские. Трилогия

Кистяева Марина

Ей хотелось кинуться к нему на шею, прижаться к груди и попросить, чтобы он никогда её не отпускал.

— Жить буду, — усмехнулся Велест, и его глаза потемнели: — Благодаря тебе. Хански рассказал о твоем поступке. И теперь ты лежишь на больничной койке.

— Велест, я не могла допустить, чтобы из-за меня ты погиб. А это…, - она кивнула на забинтованную руку. — Пустяки. Заживет.

— Спасибо, — глаза мужчины потемнели, и он внимательно посмотрел на девушку: — Я очень благодарен

тебе. Но если ты и дальше будешь так безрассудно распоряжаться своей жизнью и кровью, я выпорю тебя.

Лана хихикнула. Она больше не боялась его угроз.

— Отшлепаешь?

Из груди Велеста вырвался рык.

— Женщина, ты заигрываешь со мной?

Она пожала плечами.

— А почему бы и нет?

У неё на душе было легко. Хотелось шутить и веселиться.

— Это чревато последствиями.

— Какими же?

— А ты угадай с трех раз?

— Ты предпримешь попытку соблазнить меня? — у девушки вспыхнули щеки, и она подумала, что очень сильно соскучилась по своему вампиру. Они не виделись пару дней, а ей казалось, что целую вечность.

Она всматривалась в его осунувшееся побледневшее лицо с темными кругами под глазами и кровоподтеком в области правой скулы, и не могла насмотреться. Он был красив. Желанен. Не повторим.

— Если только ты будешь сверху, — поддержал её игру Велест и кивнул на характерную выпуклость, которую обрисовывали больничные штаны. Легкий флирт возбудил его. Он слишком давно не был с этой женщиной.

С его женщиной.

От перспективы сейчас же оказаться в объятиях Велеста, у Ланы закружилась голова, внизу живота сразу же запульсировало.

— Немного восстановись, а потом я буду и сверху, и под тобой, и вообще, как только ты захочешь, — смущаясь, проговорила девушка.

— Лучше прекрати об этом говорить, Лана. Иначе я не посмотри на свои раны и подомну тебя под себя. Ты хоть представляешь, как сильно я тебя хочу? — Велест порывисто сжал её руку и положил на эрегированный член.

Она растопырила пальцы и легонько погладила его. Велест приглушенно зарычал.

— Больно?

— Да, черт возьми….

— Ой, — Лана хотела отвести руку, но ладонь Велеста не позволила. — Я не хотела…

— Больно от того, что возбуждение велико. Но мне чертовски приятно, что ты гладишь его.

— А хочешь…, - Лана сглотнула подступивший к горлу ком. — Хочешь, я рукой поласкаю тебя и доведу до разрядки?

Велест прикрыл глаза. А когда открыл их, в них читалась нежность.

— Не стоит….По крайней

мере, сейчас. Я очень хочу тебя, девочка, но давай отложим это дело до завтра. Я немного восстановлюсь, и ты…, - он внезапно замолчал, и его взгляд снова изменился. В нем мелькнуло сомнение, смешанное с недоверием.

— Тебе можно будет заниматься любовью? — хрипло спросил он.

Лана улыбнулась.

— Конечно, да. А этому процессу что-то может помешать?

Брови Велеста сошлись на переносице, он переплел свои пальцы с пальцами девушки, и осторожно их сжал. Сейчас он отчетливее осознавал, как велика разница между его крепким натренированным способным к регенерации телом, и её хрупким, почти человеческим.

— Я слышал, что ты сказала там…на улице…когда я валялся на земле…

Лана инстинктивно попыталась вернуть себе руку, но он не позволил.

И она решилась завести разговор о самом главном. О том, что беспокоило её больше всего.

О том, о чем она могла мечтать только во сне.

— А я видела, что ты написал кровью на земле….

Велест молчал. Прерывисто дышал и молчал.

— Это имеет значение? — наконец, спросил он, и его голос был наполнен болью.

Лана удивилась и подалась корпусом к нему. Теперь она лежала на боку, её лицо было совсем близко к его.

— Конечно, имеет. Для меня это меняет всё.

Велест сильнее сжал пальцы, и когда она застонала, резко выпустил руку, тотчас заново схватил её и с отчаянным стоном прижал к губам.

— Ты испугалась? Да? Лана, я думал, что умираю! Думал, что никогда не увижу тебя! И поэтому….

Лана резко вырвала руку и села.

— Велест, если ты сейчас скажешь, что признался мне в любви в порыве отчаяния, я клянусь…я…я не знаю, что сделаю! Но точно не прощу тебя!

Велест прищурил глаза, и снова завладел её здоровой рукой. Ему необходимо было прикасаться к Лане, чувствовать её теплую кожу.

— То есть тебя не оттолкнуло моё признание? — недоверчиво спросил он, и перестал дышать в ожидании ответа.

— Нет…, - покачала головой девушка, и прикусила губу. — Почему ты подумал, что меня оттолкнет твоё признание?

— Я чертов ревнивец. Собственник. Схожу с ума лишь от одной мысли, что тебе может понравиться другой мужчина. И не факт, что я этому мужчине не оторву голову. В прямом смысле этого слова, — Велест говорил лаконично, с придыханием, точно эти простые слова давались ему с трудом.

Лана слушала его и понимала, что она самая счастливая женщина на свете. Мужчина, который наполнил её жизнь смыслом, стал её частью, признавался ей в любви, пусть и в такой своеобразной форме.