Санек 2
Шрифт:
Почувствовав недоброе, я тут же связался с бывшим агентом этих самых наехавших на нас госструктур, сейчас работающим наставником в одном из моих интернатов. Всё рассказал ему о происходящем и спросил совета, как быть в этой ситуации. Он, не задумываясь, посоветовал нанять несколько аудиторских контор, как раз специализирующихся на подобных делах, и умеющих отражать подобные наезды. А дополнительно рекомендовал через Стивена попробовать выяснить, кто поспособствовал подобному развитию событий, и готовиться к экономическому противостоянию с сильными противниками. Простым смертным практически нереально организовать подобный наезд, значит, за меня взялись очень серьезные люди.
Ближе к вечеру сначала начались звонки из интернатов с информацией, что в округе появились непонятные мутные личности, нагло пытающиеся наблюдать за занятиями обучающихся там сирот. А чуть позже такая же информация пришла и с места расположения ЧВК. Здесь уже о
Для меня сейчас было непонятно, что делать. Начать действовать, не понимая откуда ветер дует, может быть чревато последствиями. Вдруг это люди какого-нибудь ФБР? Можно ведь и проблем нажить на ровном месте, прихватив одного из их агентов. С другой стороны, терпеть подобное тоже не вариант. Всё-таки есть же у нас свои секреты, знать о которых посторонним совсем даже не надо. Выход подсказал бывший жандарм. Надо просто попробовать проследить за этими самыми соглядатаями после того, как их сменят. Если они не приведут к месту, откуда их послали, то можно будет и прихватить кого-нибудь из них уже не на своей территории с целью получения необходимой информации.
Не успели мы принять решение, как оно уже не понадобилось. Стивен смог подсуетиться и по своим каналам выяснить, что на самом деле происходит.
Пока я занимался общепитом, был, в принципе, никому не интересен. А вот когда купил сразу целый концерн, сам того не зная, наступил на мозоль сразу целой группе серьезных людей. Они, если так можно выразиться, решили меня поставить в стойло. Эта группа бизнесменов-промышленников, как выяснилось, уже несколько лет работала над тем, чтобы прибрать к рукам купленный мною концерн. Получается, что я воспользовался плодами чужих трудов, поэтому меня и надумали ставить на место. И то, что происходит сейчас, это только цветочки, ягодки будут позже. Сейчас, это, по сути, разведка боем, затеянная для того, чтобы выяснить мои финансовые возможности, посмотреть на уровень противодействия и тому подобное. Как рассказал мне бывший агент финансового департамента, который тоже смог получить кое-какую информацию от своих бывших коллег, играющих против меня промышленников особенно возмутил тот факт, что я эмигрант из свежепонаехавших, да ещё и русский.
Был бы я коренным жителем Америки (имеется в виду рожденным на этой земле), англичанином или немцем, все могло бы быть по-другому. Может быть, они даже поговорили бы со мной, прежде чем начинать предпринимать какие-либо шаги. А так решили мочить чужака без зазрения совести. По их мнению, после такой покупки я по любому должен иметь финансовые сложности, поэтому и ринулись в бой без разведки. А способов, чтобы разорить конкурента к этому моменту придумано дофига и больше. Поэтому мне сейчас надо готовиться к чему угодно, начиная от забастовок рабочих и заканчивая валом диверсий на предприятиях. Трущиеся возле интернатов, ЧВК и, как выяснилось, офиса, соглядатаи — это агенты ФБР, которые в том числе участвуют в этом наезде, пытаясь отыскать, за какие дела меня можно было бы прижать. Большие деньги умеют создавать проблемы, в случае надобности. А против меня сейчас выступили люди, имеющие действительно большие деньги.
Честно сказать, разозлили меня эти деятели. Особенно тем, что для них есть различие между «коренными» жителями и эмигрантами. Разозлившись, понимая, что, если быстро не решу вопросы с дополнительными финансами, меня сожрут, я подумал, что терять мне теперь, собственно говоря, и нечего. Можно и нужно пускаться во все тяжкие, иначе не выстоять. Не спасут даже запрошенные у Абрама Лазаревича миллионы.
Исходя из этих соображений я начал действовать. Первым делом переговорил с бывшим жандармом на тему организации им в Европе финансовой пирамиды. Говорил с ним откровенно, не скрывая, чем может закончиться подобная деятельность. Особо заострил внимание на том, что люди, которые будут витриной этой аферы, по её окончании должны исчезнуть. Я всякого ожидал от него услышать в ответ. Думал, что он может и возмутиться от предложенного мной преступления, но откровенной радости от возможности нагадить бывшим союзниками по первой мировой войне совсем даже не ожидал. Более того, этот товарищ уведомил меня, что и люди, подходящие для этого дела, у него есть на примете. Тоже соотечественники, но из отпетых негодяев, несмотря на своё дворянское происхождение. Разговаривали мы долго. Я в подробностях объяснил, как это должно работать, попросил попробовать по возможности разыграть эту аферу таким образом, чтобы все указывало на немцев. Если вдруг получится подставить рейх, будет совсем замечательно, если нет, ладно. Главное, самим не подставиться.
Чтобы воевать против таких величин, как Форд, который тоже был среди предпринимателей, затеявших на меня наезд (кстати,
Фиг его знает, как и сколько там получится заработать, и получится ли вообще. Да и рискую я, конечно, не слабо, доверяясь малознакомому человеку. Однако, другого выхода у меня не осталось. Перед самым отправлением жандарма в Европу пришла информация по его сыну. Пьер подтвердил, что он, действительно, не виноват, защищал свой дом от пьяных дятлов, полезших искать халявное спиртное. Известно это стало от пятого, оставшегося в живых участника нападения, который просто не успел залезть в дом, а услышав выстрелы, сбежал. Сейчас Пьер подключил к этому делу нормальную адвокатскую контору и поднял серьезную шумиху в прессе, заплатив нескольким журналистам за независимое освещение ведущегося расследования. В общем, порадовал я человека перед отъездом, на что он отреагировал немного странно. Внимательно посмотрел мне в глаза, молча кивнул и ушёл на корабль. Ни спасибо тебе, ни о деталях расспросить, странно как-то себя повёл. Я на миг даже засомневался, тому ли человеку решил довериться? Но сразу выкинул из головы эти переживания. Чему быть, того не миновать. Даже если пролечу и этот жандарм сбежит с моими деньгами, переживу, но буду точно знать, что сделал все, что мог. Конечно же, сомнения одолевали, особенно после отказа использовать моих телохранителей, но я старался давить их в зародыше. Мне сейчас не до переживаний.
Параллельно с отъездом жандарма, вернее, сразу после этого отъезда, ко мне примчался один из бойцов ЧВК с весточкой от полковника. Один из наблюдавших за ранчо недоброжелателей зачем-то решил залезть в сарай и нарвался сразу на нескольких бойцов, которые не растерялись и смогли его по-тихому спеленать. Пришлось полковнику увозить эту добычу подальше от места дислокации и в тихом месте задавать этому пленнику вопросы. Если говорить коротко, помимо ФБР, за нами параллельно наблюдают ещё и наемники из агентства Пинкертона. Перед ними поставили конкретные задачи — выяснить все об имеющихся у нас возможностях к сопротивлению в случае силового противостояния.
Эта информация меняет все. Раз уж эти чудо-бизнесмены задумались о подобных вещах, значит, и мне в таком случае не стоит миндальничать. Похоже, что пора местным дельцам узнать, что они тоже смертны. Благо, список противостоящих мне предпринимателей есть.
События начали развиваться настолько стремительно, что я реально перестал успевать все осмысливать, не то, что на них адекватно реагировать.
Одновременно с нескольких предприятий пришли сведения о нездоровых шевелениях в среде рабочих. Там активно начали мутить воду лидеры профсоюзов. До забастовок пока дело не дошло, но идут уже активные разговоры о необходимости их проведения среди рабочих. Один из управляющих проявил инициативу и обратился в агентство Пинкертона, с целью предварительно договориться о привлечении их сотрудников для поддержания порядка в случае, если забастовка всё-таки случится. Ему там отказали, аргументировав это отсутствием свободных людей. При наличии тридцати тысяч человек, работающих на эту организацию, сослаться на занятость всех сотрудников даже не смешно. Это навевает на определённые невеселые мысли. Похоже, что к чему-то подобному эти промышленники готовились давно или может у них настолько все отработано, что сейчас им и напрягаться сильно не приходится. Не могу этого знать, но то, что это противостояние, только начинающееся, ничем хорошим для меня не закончится, это, похоже, точно. Сейчас ситуация сложилась таким образом, что, когда противники дадут команду своим людям к началу действий, противопоставить мне им будет нечего. Я, судя по всему, уже проиграл эту войну и теперь речь можно вести только о том, смогу ли я, хоть что-нибудь сохранить. По большому счету, сейчас надо ждать предложения о продаже активов, от которого, по мнению противников, я не смогу отказаться. С их стороны все рассчитано верно, за исключением одной маленькой, но важной детали. Нельзя загонять крысу в угол, она по любому начнёт кусаться. Я себя сейчас в полной мере ощутил этой самой загнанной в угол крысой и решил — раз не судьба мне воплотить задуманное в жизнь, то хоть повеселюсь напоследок.