Санек
Шрифт:
Ничего такого делать не пришлось. Одновременно с доктором, который тут же начал осматривать мое лицо, что-то бормоча себе под нос, ко мне заявилась толпа гостей. Как я понял из пояснений Алексея Петровича, хотя и самому нетрудно было догадаться, прибыло в полном составе все семейство парня, которому вчера помог. Мать с отцом, непоседливый братишка лет десяти-двенадцати и сестра, увидев которую я пропал. Дает же бог иногда внешность представительницам прекрасной половины человечества. Девушке на вид было лет пятнадцать, но при этом все, что должно быть у женщины, она уже имела. Невысокая — примерно метр шестьдесят пять — блондинка с синющими, как небо, глазами, стройная, будто тростинка, с идеальными,
Благодаря этой красавице я отчетливо понял, что теперь женский вопрос придется решать как можно скорее. Очень уж впечатлила меня эта прелесть, да так, что и подняться с кресла было стыдно. Благо встать не позволил осматривавший меня доктор, а то опозорился бы. Ничуть не хуже дочери была и мать этих детей, разве что повыше, и волосы у нее были собраны в замысловатую прическу, из-за которой о длине волос судить было сложно. В голову тут же пришла мысль: если хочешь узнать, как твоя девушка будет выглядеть в зрелом возрасте, посмотри на ее мать. Умилило, что я уже подумал «твоя девушка». Слишком сильно я впечатлился.
Отец парня, как неожиданно выяснилось, прекрасно говорил на английском языке. Общаясь с ним, я невольно подумал: мне снова подвалил джекпот.
Глава 8
Фамилия у этого французского семейства была Дюбуа. У меня сразу возникла ассоциация с Дзюбой, был такой футболист в мое время, ленивый, как мерин пожарный, судя по всему, но играл неплохо, когда хотел. От этой проскочившей в голове мысли я даже улыбнулся непроизвольно.
Звали отца этого семейства Пьер, его жену — Мари, дочку — Кристина, старшего сына, которому я невольно помог, — Мишель, а самого младшего непоседу — Эрик.
Так вот, старший этого семейства, Пьер, сразу взял быка за рога и начал буквально требовать, чтобы я немедленно переезжал к ним, где мне, как спасителю их сына, обеспечат должный уход, а после выздоровления еще и достойно отблагодарят.
Никакие мои объяснения, что нам уже завтра надо быть в Бресте, потому что мне нужно отплывать в Америку, не воспринимались в принципе. Как выяснилось, у этого семейства есть собственные пароходы, которые как раз-таки и бегают в Америку, поэтому отправить меня туда после выздоровления им не составит никакого труда.
Под напором этого человека даже Алексей Петрович пасовал и терялся.
Немного разрядил обстановку пришедшей в гостиницу полицейский, который меня вчера подвозил.
Как выяснилось, он вчера отпустил несовершеннолетнего (то есть меня), не выполнив до конца все положенные процедуры. Конечно, сделал он это по приказу начальства, но это не отменяло того, что теперь ему необходимо было опросить моего сопровождающего и закрыть это дело, как того требует закон. Как оказалось, начальство этого полицейского напряг как раз-таки Пьер. Пока Алексей Петрович общался с полицейским, Пьер, не теряя времени, принялся обрабатывать меня. Очень шустрым мужиком оказался, деловым, прям меры нет. Понятно, что мне и самому выгодно было остаться на какое-то время в Париже, но так сразу показывать это я не стал, просто дал себя уговорить. С Алексеем Петровичем так легко у Пьера не получилось, но он с горем пополам справился.
Чтобы не рассказывать сейчас в подробностях о двухчасовых переговорах, я обозначу только, что мы в конце концов договорились и пришли к соглашению. Алексей Петрович уезжает со своими родственниками в Швейцарию, только предварительно переписав все данные из паспорта Пьера, а я остаюсь на попечении этой семьи и после выздоровления они на одном из принадлежащих им судов доставят меня за
Странная, конечно, сложилась ситуация, но меня она более чем устраивала, поэтому я пошел на поводу у новых знакомых. Решил, что хуже не будет, если поживу какое-то время у них. С таким лицом, как у меня сейчас, по-любому лучше где-нибудь пересидеть.
С Алексеем Петровичем распрощались по-доброму, старик даже всплакнул при расставании. Казалось бы, чужие люди и вряд ли когда-нибудь еще встретимся, а все равно профессор не на шутку расчувствовался.
Когда пришло время уезжать, выяснилось, что французы прибыли в отель сразу на двух автомобилях, возле которых в ожидании пассажиров курили водители. Из-за этого перед отъездом между детьми даже возникла небольшая перепалка. Как я понял, они спорили, кто из них поедет в одной машине со мной. Конец этому спору положил Пьер, который, не особо задумываясь, рассадил народ по своему усмотрению. В итоге вся мужская часть коллектива уселась в один автомобиль, а женщины, соответственно, в другой. К ним в машину погрузили и мои чемоданы.
Дорога до дома, в котором жили мои новые знакомцы, прошла в разговорах с Пьером. Он еще в гостинице, узнав, что я из Советского Союза сильно удивился, вот по дороге и расспрашивал о жизни в первом социальном государстве. Я рассказывал все как есть, без прикрас и только правду. Да и смысла нет что-то скрывать, в любом случае ему ж там не жить.
Беседуя с ним, я мысленно задавался вопросом, а как, собственно, мне общаться с этим семейством, когда Пьера не будет рядом, ведь английским языком из всей семьи владел только он. По всему выходит, что придется мне учить французский язык. Да и полезное это будет занятие, мало ли, как жизнь повернется, может, и пригодится в будущем.
Рассматривая жилье этой семьи, я по-настоящему им завидовал. А как может быть иначе, если их квартира занимает пол-этажа довольно большого дома, да еще и ее окна смотрят прямо на Эйфелеву башню. С трудом себе представляю, сколько это может стоить. Только сейчас я в полной мере осознал, насколько богаты мои новые знакомые. Посмотреть у них дома на самом деле было на что. Пьер, показывая жилище и объясняя назначение той или иной комнаты, делал это с непередаваемым удовольствием и где-то даже с гордостью. Было чем гордиться, тут не поспоришь. Я со счета сбился и потерялся в этих комнатах и хитрой планировке. Правда, ненадолго, в итоге быстро разобрался, как все устроено, но все же.
Осмотр начали с выделенной мне комнаты. Собственно, рассказывать о ней особо нечего, если не считать того, что она была оборудована собственной ванной с туалетом, ну и мебель в ней была, судя по огромной кровати с украшенными замысловатой резьбой спинками, не из дешевых. Удивила размером так называемая гостиная, где, по словам Пьера, семья проводила большую часть жизни. Комната размером в сотню квадратных метров, заставленная всевозможными диванами, пуфиками и невысокими журнальными столиками, навевала мысли об уюте и спокойствии, что ли. Так и хотелось присесть в какое-нибудь кресло или прилечь на диван и порелаксировать. Дальше во время этой своеобразной экскурсии мы осмотрели кухню-столовую, комнату для занятий спортом, такой себе спортзал на минималках, комнату для курения, библиотеку и кабинет хозяина. Замучаюсь перечислять все, что я увидел там, и рассказывать, какое у меня было впечатление от всего этого. Однозначно — все дорого и богато. После знакомства с жилищем и троицей служанок, как я понял, поварихи и двух горничных, мне дали время освоиться в моей новой комнате, привести себя в порядок и немного отдохнуть. Я принял душ, переоделся и после этого, уже разбирая свои вещи, задался вопросом: что вообще происходит и почему именно со мной?