Санька-рекордсмен
Шрифт:
— Подумаешь! — сказал я. — Помочь женщине — есть первое мужское дело.
Все в купе рассмеялись, кроме Лены.
Когда мы вернулись домой, мама посмотрела на пол, потом на меня. И я пошёл за щёткой, ничего не поделаешь, помочь женщине — есть первое мужское дело. Я ведь сам сказал!
ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ
У нас в школе собрались проводить спартакиаду
«Но, — добавил он, — ни одного рекорда не завоюешь, если в сердце нет дерзкой мечты».
Я хорошо запомнил слова физкультурника — и сразу же принялся «дерзко мечтать».
Я «увидел» стадион, переполненный болельщиками и зрителями, напряжённо замершие трибуны и себя, бегущего впереди школьников в разноцветных майках...
Я всё больше и больше отрываюсь от них. Трибуны шумят.
До меня доносятся крики:
— Саня, давай! Давай! Жми, Крутилин! Мы с тобой, Саня!
Я чувствую на себе восхищённые взгляды болельщиков; они, весь стадион, ждут моей победы... И я разрываю финишную ленточку.
Я так живо представил себе всё это, что даже ощутил на груди прикосновение ленточки. От радостного волнения по спине моей побежали мурашки, а в горле появился какой-то комок.
Я не мог успокоиться и повторил всё сначала... Нет, пожалуй, я не должен сразу бежать первым. Лучше так: впереди бежит Серёжка из 5 «в» — говорят, он здорово бегает, — а я пока в общей группе.
Но вот до финиша остаются считанные метры. Я вырываюсь вперёд, догоняю Серёжку... Обхожу и под восторженный гул всего стадиона финиширую...
Мечтать мне понравилось. До того как лечь спать, я много раз пережил свою победу, внося в неё всё новые и новые подробности.
...Вот я после рекордного финиша уже расслабленным шагом иду по гаревой дорожке, а мне навстречу бросается толпа болельщиков — учеников и учениц нашей школы. Они забрасывают меня цветами, обнимают. Раздаётся крик: «Качать его!» И я лечу вверх, подбрасываемый нежными и добрыми руками болельщиков. Щёлкают фотоаппараты, жужжат кинокамеры...
А вот я стою на пьедестале почёта, на самой верхней ступеньке. Рядом, чуть ниже — Серёжка, на третьем месте кто-то (не всё равно кто!).
Я снисходительно похлопываю Серёжку по плечу, дружески улыбаюсь, но сейчас мне не до них — торжественно несут венок чемпиона спартакиады и медаль на ленточке.
Играют туш, весь стадион кричит ура, а я, одной рукой придерживая венок (или поглаживая медаль), другой посылаю воздушные поцелуи.
Всё это показывают по телевизору. К нам прибежали соседи. Мама готова влезть в экран, чтобы обнять меня. Она, не стесняясь, плачет от радости. Папа тоже незаметно смахивает слезу.
— Кто бы мог подумать, что это наш Санька! —восклицает хозяйка дога, который принёс в зубах мамину сумку.
— Как вы нехорошо
— Да, он у нас такой! — подтверждает мама с гордостью.
Но это ещё не всё.
В тот же день состоялось моё триумфальное выступление на общешкольном собрании. Над трибуной висел плакат: «Мы гордимся тобой, Саня!» Учителя аплодировали мне и даже математичка, которая говорит, что «махнула» на меня рукой, теперь этой же самой рукой приветствовала меня. Все смотрели на меня влюблёнными глазами. Нянечка доставила мне прямо на трибуну стакан чаю с сахаром, как настоящему оратору. А я говорил, что способен ещё не такое сделать во имя любимой школы.
Ночью мне приснилось, что возле нашего дома состоялся митинг! Домоуправ сбросил покрывало — и все увидели мраморную мемориальную доску, на которой золотом были написаны слова: «Здесь родился и провёл своё детство победитель школьной спартакиады Саня Крутилин».
Я не знал, что в мечтах такая большая сила, она захватывала меня даже на уроках — и я то разрывал ленточку, то стоял в гордой позе у мемориальной доски, то принимал ценный подарок от девчонок нашего класса. Мне совсем не важно было, что дарили, а нравился сам торжественный момент вручения...
— Саньк! Что это ты такой красный? И глаза у тебя лихорадочно блестят! — толкал меня локтем кто-нибудь из ребят. — Ты что, заболел?
— Точно! У него безвитаминоз. Сначала краснеешь, а потом весь синий делаешься, — такая уж болезнь.
— Много ты понимаешь! У него самый обыкновенный склероз. Врачи говорят, что в таком возрасте очень даже часто бывает.
— Причём тут болезнь! Саньку в цирк берут, клоуном-дрессировщиком. Разве не слышали? Будет выступать вместе с Булькой. Вот он и учится краснеть, чтобы щёки не мазать.
Тут вмешивается учитель, и меня оставляют на время в покое. Я не обижаюсь на ребят, но жалко, когда мечту прерывают, будто на бегу останавливают перед самым финишем.
И вот началась подготовка к спартакиаде. Я сразу же решил тренироваться самостоятельно. А то увидят все, на что я способен, и уже ничего неожиданного не будет в моей победе.
— Крутилин, ты почему не готовишься к спартакиаде? — спросил меня учитель физкультуры.
— Я! Я готовлюсь! Честное слово!.. Мы с папой тренируемся особым способом. Папа у меня бегом занимается.
— Ну, если с папой... В конце концов важен результат! — сказал учитель и больше меня не беспокоил.
Насчёт папы я соврал, а с подготовкой к спартакиаде у меня всё было в порядке.
Каждый день после школы, не заходя домой, я отправлялся в парк, выбирал место, где меньше народу и ребят не было, и приступал к тренировке.
«Удачный старт — это почти победа на финише», — говорили по телевизору, когда показывали бег. И я, конечно, начал со старта.