Санкция прокурора
Шрифт:
— Где вы хотите присесть? — обращаюсь куда-то в толпу.
— Куда скажешь. — отвечает блондин. А его друзья лениво озираются по сторонам.
Я киваю и направляюсь в глубь зала. Сажаю их в самом углу, подальше от барной стойки. Чтобы как можно реже с ними пересекаться.
— Официант сейчас подойдёт, приятного вечера. — говорю избитую фразу и раскладываю меню по столу.
Блондин благодарит и не сводит с меня глаз. Я отхожу от столика и киваю официантке Насте. Возвращаюсь обратно к Леше, стараясь игнорировать тревогу в душе. Если Марк меня просто пугает, то этот блондин вызывает резко негативные
Проводив очередного гостя, прохожу мимо уборной и натыкаюсь на блондина. Он будто ждёт именно меня и стоит так, что в узком коридоре протиснуться, не задев его, практически не получается.
— Нужно поговорить, Эра. — слышу уже почти в спину. Вздрагиваю и оборачиваюсь.
— О чем?
— Ну, для начала, — протягивает мне руку. — Я Дима.
Я высокомерно продолжаю смотреть ему в глаза и игнорирую жест.
Дима усмехается и убирает руку в карман.
— Прости за инцидент с твоей подругой. Виновный уже наказан. — продолжает парень, улыбаясь.
— Это все? — спрашиваю и хочу быстрее убраться подальше от него.
Выражение лица Димы меняется. С дружелюбного превращается в холодное и презрительное. Хватает меня за руку выше локтя. Наклоняется и сдувает с моего лица упавшую прядь волос.
— Скажи своему другу, чтобы не лез в мой бизнес и не копал под моего отца. — зловеще произносит и сильно сжимает мою руку, отчего я морщусь.
— Отпусти меня, урод. — угрожающе шиплю.
Он отпускает и уходит к своему столику. Я быстро забегаю на стаф и пытаюсь выровнять дыхание. Да какого черта опять происходит? В какой момент моя жизнь превратилась в калейдоскоп зажиманий и угроз? Через несколько минут выхожу, приняв спокойный и невозмутимый вид. Но блондина и его компании больше не наблюдаю. Облегченно выдыхаю и иду к менеджеру Роме, сообщить, что я дорабатываю последнюю неделю. Больше и так нет нужды здесь подрабатывать.
К концу смены уже просто валюсь с ног и все, о чем мечтаю-это горячая ванна, чай и тёплый плед. А ещё мечтаю, чтобы все вернулось на круги своя. Больше не хочу вздрагивать от звонка с незнакомого номера от очередного коллектора или рекламы финансовой услуги. Нужно будет сменить номер сразу же, как сделаю последний платёж.
Подхожу к подъезду и делаю шаг на ступеньку. Сзади меня неожиданно раздаётся голос:
— Эй, овца.
Я изумленно оборачиваюсь, но едва успеваю различить женский силуэт, как мне в лицо чем-то брызгают из флакончика. Глаза тут же пронзает острая, обжигающая боль. Я вскрикиваю и начинаю падать, не успевая зацепиться за перила. Лечу и приземляюсь на спину, больно ударившись головой.
— Привет тебе от Марка. — произносит над ухом знакомый противный голос, а дальше лишь слышу звук удаляющихся шагов.
Пытаюсь звать на помощь, но голос предательски хрипит. На ощупь медленно встаю, глаза продолжают беспощадно щипать. Смотрю перед собой и ничего не вижу. Нащупываю телефон в сумке и голосовой командой вызываю скорую. Не знаю, чем в меня плеснули. Очень боюсь лишиться зрения. Вроде кожа на лице не горит, но глаза будто сейчас вытекут. Даже плакать не получается.
Пока жду скорую, ни одну живую душу не слышу вокруг себя. Конечно, понедельник, второй час ночи. Почти все уже
В больнице, пока врачи обрабатывают мне глаза, молюсь, чтобы это было чем-то несерьёзным. Врач спрашивает меня, буду ли я обращаться в полицию. Но мое сознание какое-то размытое и я не хочу сейчас думать об этом. Хочу домой.
Чуть позже выясняется, что у меня ожог первой степени. Жидкость, которую прыснули оказалась обычным раствором уксуса слабой концентрации. Краснота пройдёт через пару дней, а зрение восстановится в ближайшие часы. Но сегодня нельзя снимать повязку, и я растеряно думаю, кто сможет меня отвезти домой. В принципе я и сама могу. Наверно.
Раздается телефонный звонок, и я, не имея возможности увидеть, кто звонит, отвечаю.
— Где ты? — рявкает в трубку Марк, что я аж подскакиваю на месте от его тона.
— В… больнице. — тихо отвечаю, потирая ушибленный затылок.
— Адрес. — все так же зло цедит Марк.
Я делаю слабую попытку возразить, но он грубо перебивает меня.
— Адрес, Эра!
У меня и правда нет ни желания ни сил ругаться сейчас с ним. Поэтому спокойно называю номер больницы.
— Я сейчас приеду, будь там. — властно кидает в трубку.
Я шумно выдыхаю и принимаюсь ждать. С этой повязкой на глазах чувствую себя беспомощно и глупо. Хотела ведь держаться подальше от него. Куда сейчас делась моя злость?
Марк.
Не видел ее больше суток, и зверь внутри меня готов сорваться с цепи. Я уже понял, что не могу себя сдерживать рядом с ней и решил дать себе время собраться с мыслями. Не понимаю, как эта девушка так сильно вонзилась мне под кожу, что я перестаю соображать при виде неё. Не люблю сладкое, но когда почувствовал вкус ее мягких губ с ароматом клубничного чупа-чупса, это вмиг стало моим любимым лакомством.
Я уже потерял грань между животным желанием обладать ей и своим сердцем. Потому что последнее все больше щемило при осознании, что я думаю о девушке, которая не думает обо мне.
Сегодня пришла новая информация из Москвы по делу депутата Морозова. Узнав, что под него тщательно начали копать, он прикрыл весь свой левак и сократил оборот наркоты в районе. Также разогнал весь свой притон. Испугался ни на шутку. Теперь этим занимается его сынок, торгуя таблетками в клубах. Здесь отлично подойдёт заявление подруги Эры.
Если быть честным, мое пребывание здесь было нужно всего лишь для того, чтобы контролировать работу следствия. В дальнейшем в этом деле я буду лишь обвинителем на суде. Остальным занимается ФСКН. Но увидев Эру, все пошло по одному месту. Не мог взять и просто уехать. Хотелось видеть ее каждый день.
Посреди ночи, когда я подъезжал к дому мне позвонила Катя, я не взял. После чего она прислала странное голосовое сообщение. Пьяным голосом и рыдая она сначала извинялась, потом тут же называла меня сволочью и бабником. А в конце сказала то, от чего я резко ударил по тормозам и почти врезался впереди стоящую машину на светофоре. Включил голосовое ещё раз и перемотал в конец.