Санклиты 4. Ангел Жизни
Шрифт:
– А ты слушала тех, кто просил о пощаде? – прошептала я. – Кому-нибудь оставила жизнь из жалости? Человеку или санклиту? На твоей совести несколько сотен душ! Вспомнишь хоть одного, кого помиловала, спасу тебя. Только не лги – мне не составит труда это понять.
Мы помолчали минуту, и маска бедной овечки слетела с девушки – за ненадобностью. Над головой начали кружиться мушки. С каждой секундой их становилось все больше. Поняв, что мольбы не возымели действия, и ее все равно оставят с отцом, Наринэ вцепилась в меня и зашептала,
– Скоро ты пожалеешь обо всем, что сотворила! Он уже идет за тобой! Ты ответишь за все! – она зыркнула на Горана и торжествующе улыбнулась. – Ты потеряешь любимую, Драган! Навсегда! Он заберет ее у тебя! И ты при жизни будешь гореть в аду, упырь! – А ты, – ее глаза вновь встретились с моими, – когда будешь рыдать, вспомни обо мне и Тигране, тварь!
По спине пополз противный холодок. Что-то было в этих словах, на самом деле пугающее.
– Наринэ, довольно! – громыхнул Гаспар и оттащил дочь в сторону.
– Прощай, Паук. – Я сжала руку Горана. – Больше не увидимся. Желаю тебе попасть в самый горячий котел в аду!
– Буду ждать тебя там, Маван Хрештак! – прошипел он мне в спину. – До встречи!
Глава 5 Петра Часть 1
Как и ожидалось, первые несколько месяцев нового года задали бешеный темп. Мы разбиралась с проблемами бункеров, гасили «ответки» Архангелитов, решали новые проблемы и домой приходили только спать. В глубине души это только радовало, потому что разбираться с чувствами было некогда. Глаза Горана сияли, он тянулся ко мне, изо всех сил сдерживаясь, но молчал. Я отводила глаза, понимая, что вечно так продолжаться не может, и все же упорно кормила сама себя «завтраками».
Когда по крышам забарабанила весенняя капель, стало гораздо тяжелее. В воздухе повисло такое напряжение, что стало ясно – еще немного и рванет. И оно таки рвануло. Но, как всегда, совсем не в том месте, на которое можно было подумать.
Мы с Гораном возвращались домой. Обычный выматывающий день подходил к концу. Сидя в машине, я делала вид, что дремлю, кожей ощущая взгляды, которыми хорват ласкал меня. Джип въехал в наш двор, и едва мои ноги ступили в небольшую лужу, в которой отражались фонари, вибриссы подали сигнал опасности.
Рефлексами тела увернувшись от удара, я отпрыгнула в сторону и поняла, что меня пытались лишь оглушить, чтобы не мешала, а целью являлся Горан. На него быстрыми шагами шла Петра – в каждой руке сжимая по кинжалу. Но Драган был готов. Выхватив из перевязи клинок, он отразил ее выпад и атаковал сам.
– Закончив с тобой, займусь твоей Карой Господа! – прошипела девушка, увернувшись.
– И не мечтай! – рявкнул он, побледнев.
– Прекратите! – крикнула я. Где охрана, мать ее?!
– Саяна, не подходи, это дело чести! – кинув на меня быстрый взгляд, предупредил Горан.
Да черт вас, мужчин, дери, с вашей пресловутой
Казалось, это длилось бесконечно долго, но на самом деле прошла пара минут. Вечерняя тишина, нарушаемая лишь выкриками противников и всплесками луж под их ногами, взорвалась криком Петры, когда Драган, выбив кинжал из ее ладони, скользнул девушке за спину, до хруста вывернув руку за спину.
– Горан! – я бросилась к ним. – Не надо!
Но он, не обращая внимания, крутанул сестру Ковача вокруг своей оси и вонзил клинок в ее грудь.
– Нет! – мне удалось оттолкнуть его. Я упала на колени рядом с Петрой, вытащила кинжал и полоснула им по запястью.
– Пу…сти! – затуманенные глаза девушки прояснились, в них вспыхнула ненависть. – Не возьму! – дрожащей рукой она закрыла рану в груди. – Ты… убила Тиграна!
– У меня не было выбора. – Я отвела взгляд. Так вот кто давал ему кровь.
– Делаем, что… должны, да? – она вцепилась в мой воротник, притянула к себе и прохрипела, – запомни: каждый Архангелит, Охотник и даже санклиты… будут преследовать его. Нам не убить тебя, так что… все кинжалы примет его грудь! Потому что… он – твое сердце! И рано или поздно твой Драган сдохнет! – Петра оттолкнула меня.
Горло девушки взорвалось злорадным смехом, больше напоминающим карканье. Она изогнулась и, застонав, обмякла. Глаза – один карий, другой зеленый – погасли навсегда.
– Саяна. – Горан осторожно поднял меня на ноги.
– Отойди. – Я оттолкнула его. – Что ты наделал?!
– Так было нужно.
– Это сестра Нико!
– Она бы не оставила тебя в покое, родная.
– Я бы дала ей кровь!
– Петра никогда не приняла бы ее.
– Можно было что-то придумать!
– Родная!
– Не подходи ко мне! – прошептала я. – Не хочу тебя видеть! Убирайся! Не смей приходить в мой дом!
Во двор въехала машина с охраной. На дрожащих ногах мне удалось дойти до парадного и вцепиться в перила. В ушах все еще стоял зловещий шепот санклитки.
– Саяна, Господи! – запричитал Сеня, едва я вошла в квартиру и сползла на пол, прислонившись к стене. – Что с тобой? Где Горан?
– Он убил Петру. – Прошептали мои губы. – Сестру Нико.
– Боже! – санклит рухнул рядом. – И что теперь будет?
– Я запрещаю тебе впускать его сюда, понял?! – во мне полыхнула запоздалая ярость.
– Ковача?
– Сеня! Ты издеваешься? – из груди вырвался стон. – Драгана!
– И как прикажешь его к тебе не пускать? Он же меня сожрет!
– Пусть попробует. – Пробормотала я, поднимаясь. – Все, спать, не могу больше.
– Подожди, ты же грязная вся.
– Да, ты прав. – Пришлось снять пальто и сапоги, залитые кровью и талой водой вперемешку со снегом и собачьим дерьмом. Опять выкидывать. Остальное выглядело не лучше. – Пошло оно все! – мисс Хайд разъяренно стащила с тела свитер и джинсы, отшвырнув их в сторону. По лицу потекли слезы.