Санклиты 4. Ангел Жизни
Шрифт:
– Черта с два. – Я скрестила руки на груди и отступила.
– Сам справлюсь. – Мужчина сделал шаг вперед. Ветка отреагировала предупреждающим хрустом.
– Идиот! – я высунулась из окна. – Любимый тополь Саввы!
– Прости. – Он встал на крышу. Пришлось притянуть его за рубашку и помочь влезть на подоконник. С которого Охотник благополучно с грохотом рухнул на пол, утащив меня за собой.
– Знала бы ты, как хочется тебя поцеловать сейчас! – громко простонал он.
– Тихо! – прошипела
– Извини, не подумал. – Данила встал и виновато потупился. – Просто хотел с тобой поговорить.
– Днем не наговорился?
– Как раз это нам с тобой нужно обсудить.
– Какого черта ты здесь делаешь, ублюдок?! – громыхнул Савва, войдя в комнату.
– Папа! – я поспешно заслонила Данилу собой. – Он поговорить пришел.
– Не пришел, а проник!
– Не злись. Все, он уходит.
– У вас все в порядке? – в комнату вошел Ковач.
– Нет! – Савва кивнул на моего незваного гостя. – Давайте, молодой человек, я покажу вам, где выход!
Мы с Нико проводили их глазами из окна.
– Ночное приключение закончилось. – Он кивнул сам себе.
– Вы его видели и решили пропустить?
– А ты думала, он настолько ловкий, что обошел моих ребят? – санклит презрительно фыркнул.
– Нет, конечно. Но почему ты не вмешался? Ведь мог.
– Знал - ты сама это закончишь. Во всех смыслах. – Нико пожал плечами. – Если бы мешал, это продлилось бы куда дольше.
– Мужрец! – съехидничала мисс Хайд.
– Ты никогда не забудешь, да?
– Конечно. – Я улыбнулась, но по щекам потекли слезы.
– А вот и Савва вернулся. – Явно с облегчением в голосе пробормотал Ковач и ускользнул из комнаты.
– Дочь, зачем сырость развела? – отец обнял меня, не боясь, в отличие от Нико, женских слез.
– В последнее время постоянно творю какую-то … . – Прошептала я, глотая слезы.
– Ты любишь Горана?
– Н-не зна-аю! – неожиданный вопрос заставил разрыдаться.
– Так узнай. – Савва прижал меня к себе и погладил по голове. – Поезжай в Стамбул, поживи у него. Думаю, ты все быстро поймешь.
– Но я… – дрожащие пальцы размазали слезы по щекам. – Как простить его, если?.. Этот крик, он в ушах стоит! Он сделал меня убийцей!
– Если любишь, найдешь способ, дочка.
– Но слова Лилианы? – мне почти удалось успокоиться, лишь редкие всхлипы продолжали сжимать грудь. – Если мы будем вместе, он заплатит за это жизнью.
– Саяна, без тебя он и так умирает. – Отец сжал мою руку. – Да и ты сама говорила – Лилиана упоминала о том, что правила напишешь ты сама. Все в твоих руках. Не зря же ты Ангел Жизни!
– Как все сложно! – простонала я.
– И это говоришь
– Тоже да. – Оставалось только улыбнуться.
– Сейчас тебе нужно выспаться. – Савва подвел меня к кровати. – А завтра полетишь в Стамбул.
– Стамбул! – мечтательно протянула я, юркнув под одеяло. – Соскучилась по нему!
– И не только по нему, вероятно. – Отец лукаво усмехнулся. – Не протестуй, спи. Пусть тебе приснится Стамбул. И не только!
– Саяна?.. – потрясенно выдохнул Данила, когда я зашла на его кухню.
– Нам не дали поговорить. А это нужно сделать, ведь так?
– Так. – Он положил руки на мою талию и грустно улыбнулся. – Я уяснил недавно, что шансов у меня нет. И раньше понимал, но признавать не хотел. Знаешь, те несколько ночей, когда ты разрешила остаться до утра… Черт, это больно! – голос Охотника дрогнул. – Я обнимал тебя во сне, а ты отталкивала. И плакала, звала Драгана. Как же я его ненавижу! – он стиснул зубы.
– Данила.
– Извини. Ты подарила гораздо больше, чем я просил, девочка моя! – он улыбнулся сквозь слезы. – Но мне не сделать тебя счастливой. А я хочу, чтобы женщина, которую люблю, была счастлива. Поэтому я отпускаю тебя.
– Значит, ты меня бросаешь? – я улыбнулась.
– Да. – Почти беззвучно прошептал он. – Если бы мог сделать тебя счастливой, девочка моя ненаглядная! – мужчина прикрыл глаза, застонав. – Но не судьба. Всегда буду принадлежать тебе! – горячо зашептал Охотник, притянув меня к себе. – Только позови! Все сделаю!
– Прости, пожалуйста.
– Саяна, нечего прощать. Могу только благодарить, девочка моя любимая! Ты сделала явью мои самые сокровенные мечты!
– Хоть что-то хорошее. – Голос задрожал.
– Обожаю тебя! Все бы отдал, чтоб достойным стать! А можно мне? Ты позволишь? – прошептал Хан, заглядывая в мои глаза. – Любить тебя, девочка моя ненаглядная, в последний раз?
– В последний раз. – Эхом повторила я, прильнув к нему. – Пусть все закончится там, где началось.
– Саяна… – он прижал меня спиной к столешнице. – Если бы ты меня любила, дрался бы за тебя до последней капли крови! Никогда бы никому не отдал! И почему все так…
– Прости, – я заставила его замолчать поцелуем.
Наш первый раз, в хмельном угаре от Закона крови, был быстрым, яростным, взрывающим тело острым наслаждением. Последний же – тягуче-медленным, бесконечно нежным, с горчинкой прощения и прощания. В конце мы балансировали на хрупкой грани, прекрасно понимая, что оба сейчас сорвемся в потрясающее марево наслаждения – в последний раз, и тянули время.
– Люблю тебя, девочка моя ненаглядная! – он ускорился.
– Данила! – простонала я, изгибаясь в его руках. В теле распустился огненный цветок.