Санкт-Петербург. 1000 вопросов и ответов

Пукинский Болеслав Казимирович

Когда в Петербурге установилась традиция выстрелом из пушки возвещать наступление полудня?

Уже в 1704 году, когда на Государевом бастионе земляной Петропавловской крепости поднимали и опускали флаг, развевавшийся там «от пробития утренней зари до вечерней», эта церемония сопровождалась пушечными выстрелами. То были и первые в нашем городе сигналы времени. Пушечными выстрелами также давали знать, что приглашенным на торжества пора съезжаться в Летний сад. Залпами с крепости Петр I собирал созданную им для «лучшего обучения в искусстве по водам и смелости в плавании» «Невскую флотилию» гребных и парусных судов. Гремел выстрел и при спуске на

воду корабля с Адмиралтейской верфи. Тремя выстрелами горожане извещались о том, что Нева очистилась ото льда… Позднее с крепостного вала Адмиралтейства пушка стала оповещать о подъеме воды в Неве во время наводнений.

22 декабря 1735 года академик-астроном Ж. Делиль на заседании Петербургской Академии наук выступил с «полезным проектом». Ученый предлагал производить пушечный выстрел с одного из бастионов Адмиралтейства «точно в самый полдень», чтобы «дать каждому санкт-петербургскому обывателю способ, как исправно заводить по солнцу стенные и карманные часы». Но идея эта была реализована лишь… спустя 130 лет. О предложении ученого вспомнили в 1862 году, когда прокладывалась телеграфная линия Пулково — Петербург, передававшая из обсерватории на Центральную телеграфную станцию сигналы точного времени. Было решено «для обозначения среднего времени полудня» использовать поставленное у Адмиралтейства орудие.

Точность выстрела достигалась довольно сложным способом. В запальное отверстие пушки вставлялся электрозапал. Электрическим кабелем он был соединен с аккумуляторной батареей на Центральной телеграфной станции. В тот момент, когда специальные часы, установленные на станции, показывали ровно 12.00, происходило замыкание электрической цепи и с помощью аккумуляторной батареи воспламенялся пороховой заряд пушки.

6 февраля 1865 года над Невой впервые в полдень прогремел пушечный выстрел. Он возвестил о рождении новой традиции. Но осенью 1872 года столичные газеты сообщили горожанам, что «пушка, возвещавшая Петербургу полдень, за устройством набережной переносится с адмиралтейского двора на один из бастионов Петропавловской крепости. Сигналы же, обозначающие поднятие воды в Неве, будут производиться в новом Адмиралтействе, галерной гавани и крепости».

Спустя год, 24 сентября 1873 года, выстрел в полдень произвела уже пушка с Нарышкина бастиона Петропавловской крепости. С 1888 года электрозапал пушки воспламенялся электрическим током, который автоматически включался часами, установленными в квартире коменданта крепости. Эти часы были связаны специальным кабелем с Центральной телеграфной станцией. Местные жители, не имевшие часов, обычно ориентировались по солнцу. Звук же пушечного выстрела помогал им узнать о наступлении полудня.

Сигнальная пушка возвещала о наступлении полудня до 1 июня 1934 года. Затем более двух десятилетий Петропавловская крепость молчала. При подготовке к празднованию 250-летия города было решено возродить «полуденные выстрелы». Для этой цели на бастионе Нарышкина установили две 152-миллиметровые гаубицы. Это были орудия — ветераны Великой Отечественной войны. 23 июня 1957 года по сигналу службы точного времени ровно в 12 часов вновь прогремел выстрел. Сегодня выстрелы с Петропавловской крепости, уже ставшие традицией, не только извещают о наступлении полудня. Они воспринимаются как своеобразный салют городу-герою.

Когда и по проекту какого архитектора были возведены Ростральные колонны? Каким было их назначение? В каком году над колоннами вспыхнули газовые факелы?

32-метровые Ростральные колонны, органично вошедшие в ансамбль Стрелки Васильевского острова, были сооружены в 1810 году по проекту архитектора Тома де Томона. Они напоминают о существовавшем в Древнем

Риме обычае: в честь морских побед возводить триумфальные колонны, украшенные носами захваченных вражеских кораблей. Ростр — носовая часть корабля, отсюда и название колонн — Ростральные. Кроме своей градостроительной функции, эти колонны выполняли еще одну: служили маяками для кораблей, прибывающих в Петербургский порт, который длительное время находился у Стрелки.

У основания колонн находятся аллегорические фигуры, олицетворяющие четыре реки — Волхов, Неву, Днепр и Волгу. Колонны имеют внутри винтовые лестницы, ведущие на верхние площадки, где помещаются треножники-жаровни, предназначенные для сигнальных огней. Вначале в жаровнях пробовали жечь конопляное масло, но раскаленные брызги падали вниз на головы прохожих. По воспоминаниям современников, последний раз огонь над колоннами зажигали в 1868 году. В 1896 году к светильникам подвели электрические лампы, но «по причине великого расхода» и этот способ освещения был отвергнут.

Весной 1957 года к жаровням подвели газ и установили мощные горелки. А 23 июня того же года, в день, когда отмечалось 250-летие города, на глазах тысячной толпы, собравшейся на берегах Невы, Ростральные колонны впервые за 60 лет ожили. Над ними запылали 7-метровые огненные факелы. С тех пор по праздничным дням над колоннами вспыхивает пламя. Ростральные колонны стали своеобразным символом города, рожденного у моря.

Ростральная колонна

В 1830 году сильным порывом ветра накренило фигуру ангела с крестом, венчающую шпиль Петропавловского собора. Каким образом и кем было исправлено это повреждение?

В журнале «Сын отечества» за 1831 год появилась заметка А. Оленина, в которой было написано следующее:

«В октябре и ноябре прошлого 1830 года, смотря из моих окон на С.-Петербургскую крепость и на шпиц Петропавловского собора, как я, так и мои домашние и некоторые из наших знакомых всякий почти день любовались (но с крайним опасением и страхом) неимоверною смелостью русского кровельщика…»

Автор заметки, чтобы увековечить подвиг этого талантливого человека, отыскал его, и после беседы с ним в журнале появилось описание: «Ярославской губернии, казенный крестьянин кровельного цеха мастер Петр Телушкин, узнав, что предпринимается необходимая починка… на колокольном шпице Петропавловского собора… явился с письменною просьбою, в которой объяснил, что он все исправления в кресте и ангеле берется произвести без всяких лесов, с тем только условием, чтоб ему заплачены были материалы, нужные для сих починок, за труды свои он ничего не назначал, предоставляя высшему начальству наградить его по благоусмотрению. Выгодные сии предложения были приняты, и Телушкин, как бедный мастеровой, не имев залогов, заложил, так сказать, жизнь свою в обеспечение принятого им на себя дела».

Хотя Телушкин был небольшого роста, он отличался большой физической силой. Он свободно поднимал груз до 12–13 пудов. Восхождение на вершину шпиля собора потребовало от кровельщика исключительного физического напряжения, смекалки и храбрости. Закрепив один конец веревки внутри шпиля, а другим опоясав себя, Телушкин выбрался из люка наружу. Далее кровельщик воспользовался тем, что медные золоченые листы, которыми обшит шпиль, в вертикальных спаях образуют загнутые ребром выступы — фальцы. Цепляясь руками за фальцы, служившие ему и для упора ног, он двигался к следующему выступу, поднимаясь по спирали вверх. От напряжения из-под ногтей у него выступала кровь.