Санкт-Петербург. Автобиография
Шрифт:
В самом городе Нева довольно глубока, даже для 130-пушечного (порожнего) корабля; но Кронштадтский залив имеет многие мели; посему для безопасного чрез них прохождения кораблей употребляются камели, т. е. плоскодонные, на полумесяц похожие суда; двумя из них окружив корабль, наполняют их водою, так, что они опускаются наравне с нижними пушечными отверстиями; тогда чрез корабль продевают бревна и укрепляют концы их на краях камелей: выпущенная из сих последних вода облегчает их столько, что они, выплывая, поднимают вместе с собою корабль.
Здешнее Адмиралтейство имеет ныне пять доков; оно всегда было богатейшим рассадником Российского флота; в нем построено: с 1712 года по 1725 – 40 кораблей; с 1725 года по 1745 – 26 кораблей; с 1745 года по 176З – 40 кораблей; с 1763 года по 1797 – 93 корабля; с 1797 года по 1801 – 10 кораблей; с 1801 года по 1825 – 44 корабля.
Следственно,
С.-Петербургское Адмиралтейство имеет весьма богатый музеум, в котором можно видеть модели всех замечательных кораблей и все физические и механические инструменты, принадлежащие до мореходства; кроме сего, собственноручные указы монархов, равно и памятники следов Петра Великого; например, его огромные кресла с вышитым гербом останавливают на себе благоговейное внимание каждого россиянина. Все сии исторические сокровища вскоре будут приведены в новый систематический порядок; надобно ожидать, что с сим преобразованием они получат большую важность в глазах многих любителей всего занимательного.
Биржа и Стрелка Васильевского острова, 1806 год
Павел Свиньин
Одновременно со строительством нового Адмиралтейства началось возведение знаменитого архитектурного ансамбля на Стрелке Васильевского острова, где Нева разделяется на два рукава – Большую и Малую Неву. Приглашенный в Россию французский архитектор Ж. Тома де Томон построил здание Биржи; в разработке проекта застройки мыса принимали участие А. Н. Воронихин и А. Д. Захаров, причем последний предлагал частично засыпать русло Невы. Строительные работы вела артель С. К. Суханова, вытесавшая и Ростральные колонны; о Суханове журнал «Отечественные записки» писал: «Столица наша превратится вскорости в новые Фивы; позднее потомство будет спорить, люди или исполины создавали град сей. Честь и слава гражданину Суханову».
О Бирже Тома де Томона и Биржевой пристани на Стрелке оставил воспоминания П. П. Свиньин.
Бордовская Биржа, почитаемая самою великолепнейшей в Европе, должна уступить ныне в красоте и огромности новой С.-Петербургской Бирже, которая, кроме достоинств архитектуры, имеет прелестнейшее и выгоднейшее местоположение. Она выстроена на мысу, образованном с одной стороны Невою, а с другой главным рукавом ее, называемым Малою Невкою.
Здание состоит из продолговатого четвероугольника длиною в 55, шириной в 41, а вышиной в 14 1/2 сажень. Оно обнесено рядом дорических колонн, что составило прекрасную открытую галерею вокруг, имеющую по 14 столбов с длинных сторон и по 10 с обеих фасадов. Сии последние окружены еще сверху изваяниями, представляющими аллегорически Балтийское море и Неву. Внутренняя зала есть одна из прекраснейших в столице по обширности своей и пропорции. Она имеет 40 аршин в длину, 25 в ширину и украшена многими скульптурными эмблемами, изображающими мореплавание и торговлю. Свет получается сверху. Вход в оную со всех четырех сторон, по коим расположены восемь комнат. В иных из сих комнат поставлены столы с чернилицами и бумагой, прибиты разные объявления и постановления; в других продаются мелочные товары, как-то: вещи, нужные для шкиперов, ножи, самовары, чайники, пробошники, прохладительные питья и проч. Ежедневно в три часа пополудни собирается в залу русское и иностранное купечество со всего Петербурга. Здесь человек человеку (как говорит г. Карамзин в описании Лондонской биржи) даром не скажет слова, даром не пожмет руки. Когда говорит, то идет торг; когда схватятся руками, то дело решено и – кораблю плыть в новый Йорк (Нью-Йорк. – Ред.) или за мыс Доброй Надежды. Людей множество, но тихо; кругом жужжат, но не слышно громкого слова. Пробы товаров передаются от одного другому: их нюхают, пробуют на зуб, трут в руках, рассматривают на свет и – идут в другую комнату заключать условие.
Здание сие стоит на
Во время торжественных иллюминаций Биржа, особливо столбы сии, освещается бесподобным образом. Пылающее пламя на верху сих последних в железных треножниках припоминает мореходцу то радостное ощущение, которое объемлет сердце его в бурную ночь у неизвестного берега при первом мерцании маяка.
Со времени основания Петербурга Биржа находилась на Петербургской стороне, где ныне деревянный рынок, и перенесена уже на Васильевский остров в 1735 году. В 1784 году на сем месте начато было великолепное здание для Биржи по плану известного архитектора Гваренги и выведена уже была величественная гранитная лестница его, но начавшаяся война остановила совершение оного, и оно оставалось в сем положении до 1804 года, когда император Александр конфирмовал новый план Биржи знаменитого архитектора Томона. Ему поручено было также построение оной, которое и окончилось в 1811 году; но открытие залы по политическим обстоятельствам воспоследовало не прежде 1816 года 15 июня. При сем торжестве присутствовал государь император со всею августейшей фамилией, а водоосвящение совершено было преосвященным митрополитом Амвросием. В сей день с.-петербургское купечество угощало здесь высоких посетителей обеденным столом с огромной музыкой и пушечного пальбой со всех судов, стоявших у Биржи.
Строение ее происходило под надзором особой комиссии, составленной из особ, знающих сию часть, и под председательством графа Н. П. Румянцева, бывшего в то время министром коммерции. Император Александр при закладке сам опустил первый камень, под который положили золотую медаль, изображающую с одной стороны портрет его императорского величества, а с другой Биржу со столбами и набережной; также все золотые медали и монеты всех цен, вычеканенные в его царствие. Государыни императрицы положили туда же агатовые доски с их коронованными именами.
Вдоль берега Невки выстроены таможенные кладовые и амбары для складки товаров и лавки. Я опишу их подробно в особой статье, а теперь прибавлю, что нигде пришествие весны столь не радостно и ощутительно, как на Бирже. Лишь только расторгнутся хладные оковы вод, как быстрые струи их и зефиры принесут сюда изобилие и прелести всех земель и климатов. Пришествие первого иностранного корабля в Петербург есть каждый год приятная эпоха для жителей: все спешат на Биржу приветствовать дорогого гостя, пришельца заморского, вестника воскресения природы. Скоро Биржевая набережная и лавки превращаются в апельсиновые и лимонные рощи, населяются златокрылыми и сладкогласными птицами американскими; наполняются вишневыми и фиговыми деревьями с зрелыми плодами. Скоро Биржа делается любимейшим гуляньем и всеобщим ходбищем! Всякий находит здесь предмет, занимательный по его вкусу и чувствам. Вот крылатая громада быстро несется по хребту кристальных вод и, поравнявшись с Биржею, останавливается на всем бегу своем. Там с треском вынимается якорь – и корабль, нагруженный избытками России, пускается за моря. Здесь оклики, встречи, приветствия; там пожелания доброго пути, прощания знаками, шляпами, платками! Здесь ожидание добрых вестей; там надежда на счастье и удачу!
Выгружение лошадей с корабля есть весьма любопытное зрелище. Их подымают на блоках в деревянных ящиках. Мгновенно привезенные Буцефалы обступаются знатоками, охотниками, покупщиками, и когда англичанин гордо рассказывает знаменитую родословную Свифта и Беци, другие восхищаются красотами их или жарко спорят о недостатках и пороках, так, что самый рев выгружаемого быка не отвлекает их внимания. Как страшно озирается во все стороны величественное животное сие; какие дикие взоры кидает оно из кровавых глаз своих; как ужасно потрясает оно тяжелыми цепями своими!