Санта действительно существует? Философское расследование
Шрифт:
Вообразим себе поле, настолько большое, что на нем можно провести самую крупную перекличку в истории. Из нашей черепной коробки, выходят, держась за руки, все наши представления и становятся в один конец поля. С другой стороны располагаются все объекты. Представления, одно за другим, называют себя. Когда наша вера в Африку кричит: «Я – представление об Африке», реальный объект – Африка – поднимает руку, и они уходят к краю поля с табличкой «Истинные представления». «Пчелы! Я – представление о пчелах!» – «Круто! Мы – пчелы!» – и они уходят вместе. «Я – представление о планете Нептун!» – «А я и есть планета Нептун! Пойдем выпьем!» – и они удаляются вдвоем. К концу дня несколько убеждений будут одиноко стоять на своем краю поля. Они тянут руки: «Я – представление о пропавшем континенте Атлантида». В ответ – тишина с другого конца
Первая проблема заключается в том, что наши убеждения не делятся на меньшие части. Как пересчитать все наши представления? Является ли моя вера в существование Африки сверхпредставлением, состоящим из представления обо всех людях, животных и странах, которые, по моему убеждению, находятся в Африке? Или она сама по себе является частью представления о том, что мир разделен на материки и острова? Или частью чего-то еще большего: представления о существовании физических объектов, примером которых может послужить Африка? Все – и ничего. Мои представления образуют сеть, или, лучше сказать, мир. И если что-то и соответствует чему-то, то это все мои убеждения (держащиеся за руки) соотносятся со всеми фактами (держащимися за руки). Мой разум соотносится со всем миром в целом.
Но есть и более серьезная проблема. Когда мы представляем себе такую перекличку, мы присутствуем на поле в качестве некоего арбитра, взирающего на убеждения с одной стороны поля и объекты – с другой. Однако, если мы смотрим на объект и видим его, это и означает, что мы верим в его существование. Нельзя выйти за рамки самого себя и изучить мир и наши убеждения со стороны.
Давайте рассмотрим классический пример, иллюстрирующий эпистемологию.
Допустим, у нас в голове есть представление о яблоке. Чем же будет это яблоко внутри нашей головы? Это просто совокупность атомов либо, если хотите, нейронов и глиальных клеток, либо же орган, состоящий из префронтальной коры, мозжечка, преакведуктального серого вещества, гиппокампа и т. д.? Но ничто из этого не похоже на яблоко. И можем ли мы со стороны посмотреть одновременно и на яблоко, и на себя, воспринимающего яблоко и имеющего о нем представление? Нет. Мы находимся в рамках наших представлений и развиваем их.
Мы не в силах изучать представления и яблоки по отдельности, потому что они образуют единый феномен. Они развиваются вместе, подобно тому как совместно эволюционируют зрение пчел и цветы.
В связи с этим я хотел бы представить проблему Санта-Клауса как проблему решения внутреннего напряжения в человеческом «я» и внешнего напряжения, существующего между одним «я» и другими. Таким образом, мы можем считать, что в вере в Санту есть что-то забавное, не апеллируя к туманным понятиям соотнесенности между содержанием внутренних представлений и внешней реальностью.
Эта книга посвящена вещам, относительно которых мы сомневаемся, что верим в них; а также в которые мы верим наполовину; в которые верим время от времени; в которые, как нам кажется, мы верим, но не настолько сильно, как хотелось бы; в которые мы бы охотно перестали верить, но не знаем, кем будем без такой веры. Я попробую найти подход к этим вещам – на личностном уровне и в рамках человеческого сообщества – и понять, есть ли что-то лучшее, чем кричать друг на друга (или на непокорные части самих себя) «Ты лжец!», «Ты безумец!» и т. п. Если вас устраивает Санта – прекрасно. Если же вы вдруг не верите в него (например, потому что какой-то умник вроде моего сына сказал, что его нет), выберите что-то, во что вы верите, но что при этом не является повсеместно признанным в качестве реально существующего. Я бы предложил смысл жизни – и, по сути, всего. Ваша жизнь, как и все остальное, когда-то подойдет к концу – данный факт влечет за собой вопрос: в чем заключается смысл чего угодно? Одни ответят, что смысл заключается в следовании Божьей воле, но почему тогда у Его жизни есть смысл – или же, если такового нет, почему Его бессмысленное существование должно придавать смысл нашему? Другие скажут, что смысл жизни заключается в воспроизводстве наших генов, но эта версия тоже выглядит натянутой. Предположим, что в далекой галактике есть «червоточина» и все, что попадает
Некоторые полагают, что смысл жизни обусловлен свободой выбора. На первый взгляд, данная идея обладает определенным мачистским шармом, но если обдумать ее пару секунд, то и в ней обнаружатся недостатки. Если я способен по собственной воле придать моей жизни смысл ровно в два часа дня, тогда я могу наделить ее другим смыслом в два часа и одну минуту. Таким образом, моя жизнь будет последовательностью актов свободной воли – но в чем заключается их смысл? Почему один смысл предпочтительнее другого? И если я наделяю смыслом всю свою жизнь, что делает этот акт наделения смысла именно моим, а не просто случайным событием?
Я хочу сказать, что ни один из ответов на вопрос «В чем смысл жизни?» не является правильным или ошибочным, но каждый из них противоречив и недоказуем. Если вы подобны большинству людей, я рискну предположить, что у вас нет однозначного ответа на этот вопрос, возвышающегося над остальными, потому, каким бы ни был ваш ответ, он вполне может выступать в роли вашего личного Санта-Клауса.
Часть I
Логика
Глава 1
Заголовок, который не описывает содержание дальнейшего текста
Никто из нас не может выйти из собственного тела, исследовать свои представления о мире и объективно сравнить их с реальным положением вещей. Как же нам понять, что реальность и наше мнение о ней соответствуют друг другу? Специалисты по логике говорят, что для того, чтобы стать успешным мыслителем, нужно выполнять одно минимальное требование – избегать противоречий. Например, нельзя сказать, что одна и та же вещь сразу и является А, и не является А. Фраза «Эверест – это и гора, и не гора» звучит бессмысленно. Почему? Потому что, говоря так, мы, по сути, не говорим вообще ничего. В итоге слушатель переспросит нас: «Так гора он все-таки или нет?» В данном случае происходит «противоречие» в буквальном смысле – то, что мы говорим, оборачивается против нас. Как мы могли заметить, Тэмми испытывает противоречивые чувства в отношении Санта-Клауса. Она одновременно и верит в него, и не верит. Для логического пути противоречие является препятствием, которое необходимо устранить. Поэтому в логике существует своеобразный набор инструментов для борьбы с противоречиями.
Логика зародилась примерно в VI веке до нашей эры. Судя по всему, ею одновременно начали заниматься в Греции, Китае и Индии. Неудивительно, что местом возникновения логики стали именно эти страны, а не, например, Египет или Мексика. Ведь здесь частенько случалось, что обычному земледельцу, который молился своему богу, действовал по своим законам и танцевал под свою дудку, приходилось встречаться на рынке и вести дела точно с такими же земледельцами, боги, законы и мелодии у которых были абсолютно другими. Ни одна из этих цивилизаций в тот момент еще не превратилась в монолитную империю, насадившую во всех своих концах одну религию, юриспруденцию и музыку. Потому таким разным людям приходилось искать способы взаимодействия.
Я называю логику путем, потому что мы сами выбираем ее, делая частью своей жизни, если хотим, чтобы она принесла нам пользу. Сама логика совершенно ничего от нас не требует. Можно считать ее инструментом нашего мышления, а можно – частью реальности, которая нас окружает. Но если логика – это элемент структуры окружающего мира, то она существует сама по себе. Она не раздражается, не грустит, не разочаровывается, не злится на нас за нелогичное или нерациональное поведение. Логика – это не ваша мама. Она просто существует и ждет, пока мы ею воспользуемся. Итак, либо логика представляет собой конструкт, который мы создаем для достижения собственных целей, либо она – один из аспектов реальности, который мы можем использовать, когда нам это требуется. В любом случае у логики есть цель.