Санта-Клаус, или Отец на Рождество
Шрифт:
Детям придется уйти, решила Элинор. Это увлечение Уэра младенцами совершенно не подобающее. По правде говоря, из пары одинаковых близнецов могли бы получиться очаровательные пажи, довольно забавное нововведение, но вот подопечные герцога? Она отправит их в школу прежде, чем они смогут произнести хотя бы слово. Что же касается слуги, то для мисс Риджмонт было за пределами наглости, чтобы на нее хмурился огромный тупица-лакей – да еще и отвратительный калека в придачу. От него она избавится достаточно
Сначала мисс Риджмонт пришлось вынести церемонию представления этим соплякам. Уэр привел их пони к экипажу.
– Мисс Риджмонт, позвольте мне представить своих подопечных. Это Уэлсли, а другой красивый парень – это Лесли.
Она слегка кивнула, но дети от смеха едва не свалились с пони. Уэр выглядел растерянным; ведь Уилли сидел на своем Пятнышке, а Лес – на своем Персике. Любой мог отличить пони друг от друга.
– Хороший наездник должен уметь сидеть не только на одной лошади, – объяснил Роули с хитрой усмешкой, глядя на то, как Уэр оконфузился перед своей красоткой, – так что я поменял их местами, ваша светлость. Неужели вы этого не заметили?
– Нахальный ублюдок, – пробормотал Уэр, подавая груму знак отпустить лошадей.
Это было именно то начало, которое нужно было Элинор.
– Совершенно верно, ваша светлость. Этот человек оскорбил меня наглым взглядом.
Лиланд потер свой все еще ноющий подбородок.
– Радуйтесь, что вы отделались всего лишь взглядом.
– И он должен был получше приглядывать за той злобной собакой.
– За Герцогом? Это самая добродушная собака на свете, если только не угрожать детям. Это моя вина, что я не предупредил вас. Прошу прощения, моя дорогая, за то, что вы испугались.
Только частично умиротворенная его любезным извинением, Элинор упорствовала:
– Но у этого человека только одна рука!
– Да, в противном случае он все еще служил бы в армии, так что полагаю, что нам повезло. Видите ли, он был денщиком у отца мальчиков. – Уэр снова потер подбородок. – И на самом деле почти фанатичен в своей преданности.
Элинор отличалась крайней решимостью.
– Но очевидно, что он не может справляться с двумя подвижными детьми с этим… этим крюком.
– О, он угрожает вспороть им этим крюком животы, если мальчики будут плохо себя вести. Каждый раз это срабатывает.
Теперь алебастровая кожа мисс Риджмонт приняла зеленоватый оттенок вместо синеватого. Лиланд задумался, неужели она настолько чувствительна – или просто брезглива. Он не мог не сравнить ее с Грейс-Энн, которая в свободное время навещала раненых и увечных солдат.
Ему не нужна благотворительница, сказал себе Лиланд, он хотел заполучить герцогиню, аристократку. Мисс Риджмонт такой определенно
Итак, его светлость ухаживает за Ледяной Элинор, не так ли? Если Уэр собирается взять в жены женщину именно такого типа, то Грейс-Энн не хотелось бы жить под его крышей. Она отказывалась размышлять, почему при мысли о том, что герцог приведет домой жену, какую угодно жену, на нее находило уныние. Но вот этапредполагаемая герцогиня была известна своей крайней разборчивостью. И у Грейс-Энн появилась еще одна причина затеять спор с глупцом, который не желал ничего видеть.
Еще один раз она постучалась в дверь его библиотеки. В этот раз Грейс-Энн несла с собой оружие – Нину.
– Ваша светлость, вы не придерживаетесь нашего соглашения.
С опаской глядя на сверток в ее руках, Лиланд опустил газету.
– Какое именно соглашение вы имеете в виду, миссис Уоррингтон?
– Вы поклялись обращаться со всеми моими детьми одинаково.
Он нахмурился. Менее храбрый человек сбежал бы.
– Дешевый трюк, мадам. Клятва, добытая бесчестными средствами, ничего не стоит.
– Неужели для Антонии будет бесполезным узнать немного любви и привязанности, которые на ее глазах получают ее братья? Неужели она должна вырасти с мыслью о своей ничтожности, из-за того, что вы слишком озабочены обманчивым чувством чести, чтобы принять ее саму как личность? Я не желаю, чтобы она росла в холодном, лишенном любви доме.
– Что вы предлагаете?
– Чтобы вы позволили нам, мне с мальчиками и Нине, найти коттедж в деревне, где мы будем жить сами по себе, где вы не будете встречать напоминаний о нас и наших предполагаемых грехах.
– Нет! – прокричал он. И ничего не добавил.
Это все? И никакого объяснения? Уэр еще более упрям, чем Грейс-Энн думала.
– Могу я напомнить вам, что ваши действия – или их отсутствие – по отношению к Нине клеймят этого невинного ребенка в точности тем, чего мы так стремились избежать. Слуги болтают о том, что вы не обращаетесь с ней, как с любимой кузиной. Вскоре все общество будет распространять эти слухи. И что потом?
Черт побери, она была права, признал Лиланд.
– Если я позволю вам сбежать в деревню, то слухи навсегда изгонят вас из высшего общества. Так что же я должен делать?
– Вы можете попытаться стать для Нины таким же любящим опекуном, как и для мальчиков. Вот.
Случилось именно то, что Уэр предвидел: в его руках оказался извивающийся младенец. Проклятая женщина.
– Прошло несколько месяцев с тех пор, как вы хотя бы держали ее на руках. – Грейс-Энн отогнула край одеяла, чтобы он мог лучше видеть малютку. – Видите, какой она стала?