Санте, с любовью!

Скай Рин

После того, как мальчик наконец засыпал, я обреченно шла на кухню – готовить утреннюю кашу и ужин на завтра. Инесса Петровна не упускала возможность выползать из-под укрытия и продолжать выклевывать мне мозг. Теперь объектами её недовольства были переваренная или недоваренная гречка, неправильно почищенная картошка, или не вся снятая пенка у супа. И никогда она не забывала вздыхать и поминать не добрым словом нашу маму, так и не сумевшую научить хозяйству непутевых дочерей. Я молча сносила все обиды и колкости, понимая: женщина тоже пожертвовала ради внука своим комфортом: могла бы и не вспоминать о нежелательном ребенке, тем более она была против него с самого начала. Это потом

я осознала её настоящий план: пенсия её была крохотная, она бы на неё не выжила, а я приносила в дом всю зарплату, да и несколько десятков тысяч за сдачу квартиры. Из-за этого она и готова была терпеть нас, ну и в заботливую бабушку перед родственниками и соседями ей тоже поиграть хотелось.

Почему я не убежала до сих пор оттуда, взяв Мишу в охапку? По той же причине, что согласилась на переезд к мучительнице. Но жила лишь надеждой: едва Миша подрастёт и его примут в садик, тут же вернуться обратно и жить вдвоем, как раньше. Правда, как отводить его и забирать с занятий с моим нынешним графиком? Но придумаю что-нибудь, или подожду до школы. Без надежды вообще трудно жить.

В единственный свой выходной я готова была застрелиться и мечтала только об одном: вернуться на столь полюбившуюся мне работу. Чем она мне так полюбилась…? Я сама влюбилась. В самого неподходящего человека, который никогда не ответит мне взаимностью… в сына генерального директора, и своего непосредственного начальника – Клима Ветровского, который, вопреки ветреной фамилии, производил впечатление серьезного, разумного, сильного человека, надежного как швейцарские часы, ненавязчиво выглядывавшие из-под рукава его безупречного пиджака.

Глава 3

Клим был прекрасным начальником финансового подразделения, к которому и относилась я. Никогда не повышал голоса, разговаривал ровно, уважительно, умел слушать и давать толковые задания. Немудрено, что мне, обделенной не только мужским, но и вниманием вообще, он так запал в душу! Иллюзий никаких по поводу него я не питала, ибо понимала, что максимум, что мне от него светит – только радость проводить рядом рабочее время, и то, когда он в офисе…

Про Клима ходило множество слухов: еще бы! Такой обходительный красавец в женском бухгалтерском коллективе порождал множество слухов и толков. От коллег я узнала, что он недавно развелся, но сына своего всегда поддерживал материально. Заводить новые знакомства не спешил, хотя кто его знает на самом деле? Главбух Тамара Петровна? Или он лично сообщил Танечке-кассиру? А посему о его личной жизни можно было лишь смутно догадываться. Я даже из-за него неосознанно начала носить платья и о ужас, по мнению Инессы Петровны – стала красить ресницы! Мне очень хотелось выглядеть женственной и ухоженной, но скромные финансовые возможности не позволяли иметь нормальную одежду и косметику.

Я с отчаянием задумывалась о грядущих Новогодних праздниках: почти десяток дней один на один С Инессой Петровной! Я уж всерьез раздумывала о приобретении успокоительных транквилизаторов, справедливо считая, что если не в силах избежать зло, то надо попытаться «расслабиться и получить удовольствие». От морального насилия меня внезапно спасла Зоя! Да еще как спасла! О таком я даже не могла и мечтать в самых своих смелых снах! С недавних пор подруга заделалась писательницей. А Зоя – девушка серьезная, и ко всему подходит основательно: роман об азиатке в соответствующем антураже, и приспичило ей, чтобы иллюстрации выполняла именно я.

Надо признать, что смысл в этом какой-то был. Как непрофессиональному художнику мне можно было не платить баснословных гонораров, а горящие путевки, купленные за несколько

дней до вылета, стоили родителям писательницы и вовсе копейки. Наверное, отец и мать Зои подумали, что лучше их чадо отправиться на курорт с подружкой, чем потащится одна и будет совершенно без присмотра.

Зойка же была полна энтузиазма. Она обещала показать лучшие виды на восточную природу, которые мне и предстоит зарисовать, а так же договориться с местными девушками, чтобы написать натуру с настоящих местных жительниц. Тот факт, что роман писался про Японию, а мы летели в Тайланд, нисколько мою подругу не смущал.

– Какая разница? – отмахивалась она от меня, - Япония, Тайланд – одно и то же. Никто не заметит подвоха!

Ну если ей было без разницы, то мне и подавно: все расходы брали на себя родители Зои, а мне еще и какой-никакой гонорар за работу прилагался. Ну просто реальное чудо, свалившееся нежданно-негаданно! Лицо Инессы Петровны, когда я сообщила ей радостную новость, перекосилось справа налево. Сказать, что она была зла и недовольна, что мне хоть в чем-то повезло в жизни – не сказать ничего!

Двоюродная свекровь стала орать благим матом, что сама дико устала от меня и Миши, и это ей требуется отдых на курорте, но никак ни мне, прохлаждающейся за её счет нахлебнице и неблагодарной девчонке. Когда я осторожно напомнила ей, что еду считай, в рабочую командировку, а не на отдых, она немного смягчилась и сменила тактику. Теперь Инесса требовала, чтобы я взяла её и Мишу – фруктов поесть и солнце в кои-то веки повидать. На это, я ответила, что все деньги до копейки приношу в дом, а еду в Тайланд за счет подруги и она вряд ли согласиться брать ненужный балласт в виде ворчащей пенсионерки и вечно орущего малого ребенка. Конечно же я подала это в более приемлемой форме, но смысл остался тем же.

Инесса Петровна окончательно сникла, и пара дней до отлета показалась мне филиалом ада на земле. Столько упреков в свой адрес я еще не слышала: и нерадивая мать, бросающая заболевшее простудой чадо на немощную пенсионерку, и глупая транжира, только и мечтавшая потрать все деньги женщины на заграничном курорте, и много другого нового про себя. Я уж хотела отказаться от этой затеи, но когда Инесса услышала удвоенную испугавшейся моего ухода Зоей сумму гонорара, то не позволила отказаться мне от поездки. Тем более ее сроки идеально вписывались в праздничные нерабочие дни.

Глава 4

Но стенаний своих и упреков, двоюродная свекровь так и не оставила. Я уже была собранная и одетая в дверях, когда она вдруг начала плакать, причитать и прижимать меня к себе – нести чушь, что мне там понравится и я брошу их с Мишей в снежной столице. Потом долго и упорно упрашивала меня позвонить ей сразу по прилету. Мои доводы о том, что сначала нужно добраться до курортного городка, а уж потом искать телефон – разбивались о стену непонимания.

Наконец, кое-как вырвавшись из лап пенсионерки, я со скоростью света понеслась в давно ожидавшее меня такси.

– Ох, не знаю Яська, и как ты это всё терпишь! – всплеснула Зоя, когда такси плавно тронулось.

Я продолжала сидеть с закрытыми глазами, изображая из себя буддийского монаха. Яська! Еще один занимательный факт из моей жизни. Это же надо было родителям угораздить назвать меня таким странным именем: Ясмина. С фамилией Снегова и отчеством Ивановна, оно смотрится довольно жутко и несуразно. Уж не знаю, какие фильмы смотрела мама будучи беременной мной, или какие книги читала, но откуда-то выискала это имечко, и наградила меня им. Положа руку на сердце, какой-нибудь Ане или Свете я была бы гораздо более благодарна, чем имечку Ясмина.