Сантехния

Жуков Ростислав

23 августа. Андреич допоздна пил боярку.

8 сентября. На 4-м этаже Терапии в старом гальюне ставил шаровые краны. Рядом в конце коридора, отгороженный

ширмой, лежал довольно странный, сильно избитый кадр. Странен он был не тем, что весь в синяках, а, в частности, тем, что утверждал, будто бы на него уже три часа кто-то зачем-то распыляет извёстку. Говорил он при этом девичьим голосом и имел таковые же манеры. Я уверил кадра, что он ошибается, и он со мной вроде бы согласился. Позже я прочитал в газете, что в городе произошла бурная драка геев, и одного выкинули в окно – наверно, он и был.

26 сентября. Сегодня не вахта, но заморочка настолько капитальная, что быть не может! Профосмотр! Ну, и замучились же мы по тысяче раз бегать туда-сюда, нести такую околесицу, что уши бы завяли даже у отпетого алкана! Впрочем, и сами, собственно, были не лучше: я, вышедший из отпуска похмельный Ламивитный в майке, и Серёга – п-бол настолько отменный, что даже я диву дался! Колотились, в общем, как угорелые, так что неизвестно, как вовсе не околели от такой натуги! Но комиссию все прошли. В полдень я уже свалил.

28 сентября. Ночью грянула страшенная гроза, и гром один раз Ё…Л так, что я думал – П….Ц. В 2⁵⁰ вырубился на… и свет. Его не было 25 минут; а после приезжала аварийная бригада, чтобы запустить дизель-генератор. Меня беспокоили дважды, оба раза –

неизвестно зачем.

6 октября. Перед обедом я выполнил пустяковую заявку на камбузе, натащив, однако, туда немеряное количество деталей и инструментов, будто делаю невесть какую тщательную работу, – ничто в итоге мне не понадобилось: выкинул старую прокладку и свинтил сифон без неё. Вечером приходил Эгершельд с сыном, который после и уходить отсюда не хотел.

14 октября. Ламивитный занял у меня 10 рублей и тут же устремился в аптеку.

11 ноября. Вечером меня слегка приутомил Коммунист. Очевидно, в моё отсутствие ему не с кем было общаться. До глубокой ночи этот господин мастерил в своей каптёрке, что возле бойлера, пять удлинителей. В итоге я лёг спать часа в два, а встал в семь. Явившийся тяжёлый Ламивитный принял на грудь из горла принесённой бутылки, отдал мне давний долг 20 р., и моя смена кончилась.

23 ноября. Главным проектом стало сбивание в гальюне перфоратором плитки и вынос её на свалку. Естественно, что и это пришлось делать нам с Александром, потому что остальным всё по барабану. В частности, П-бол был на смене нажравши и уже в 10 утра отправлен домой, да и сегодня утром он был бухой. Костя болеет; Бриллиантовый тоже бухает: сегодня приходил в гости с мерзавчиком. Ламивитный, трезвый и не с бодуна, вернул мне 120 р., после чего занял 100.

Конец ознакомительного фрагмента.