Сапфир для моей невесты
Шрифт:
– Идея коллекции в стиле старого Голливуда была просто находкой для моды Фоурдов, но она появилась благодаря тому, что я столько лет провел в обстановке элегантности, стиля нашей компании, нашего бренда. Иначе я никогда бы не смог создать ничего подобного. И я благодарю вас за все.
Мать потрепала его по руке, а Харди гордо выпрямился.
– Вы дали мне возможность работать в мире моды, я благодарен за это. Но не вижу дальнейшей возможности работать вместе, наши пути расходятся, потому что у меня другое видение. – И сам вдруг понял, что сказал правду – действительно,
– Что-то может изменить твое решение?
Он покачал головой:
– Лестно звучит для меня, но – нет.
И впервые увидел проблеск эмоций на лице матери. На ее безукоризненно подведенных глазах блеснули слезы. Это зрелище потрясло его и одновременно испугало.
– Я желаю тебе успеха, сынок. – Голос ее дрогнул. Но она не потеряла царственной прямой осанки.
Харди протянул сыну руку:
– Я тоже, сын. Мы гордимся тобой.
Ирония заключалась в том, что именно его решение уйти из компании вызвало у отца желание произнести слова, которые его сын мечтал услышать с раннего детства.
– Я хочу, чтобы вы знали: я сообщу прессе, что решение приняла компания, так что никто не пострадает.
– Благодарю. – Мать наклонила голову, как королева, принимающая знаки внимания вассалов.
Он сделал это.
Скорей за работу. Сначала надо уведомить Сапфир, что они начинают сотрудничать, ювелирная составляющая – одна из самых важных. Родители дали одобрение и признали, наконец, его заслуги, но именно Сапфир поддерживала его все это трудное время. Она рисковала.
Она и после этого предлагала ему сотрудничать. Даже приехать вслед за ним в Париж. А он что сделал? Практически отшвырнул ее от себя.
Так спешил утвердить себя перед родителями, что потерял потрясающую женщину, которая могла быть рядом. Она так радовалась его успеху, она светилась от счастья.
Вот он у порога осуществления своей мечты. Но вопрос теперь – как уговорить Сапфир сотрудничать вновь?
Каблуки Сапфир звонко уже стучали по мраморному полу холла компании Фоурдов, когда вдруг Патрик появился из лифта и направился к стеклянным дверям с такой скоростью, как будто за ним гнались.
У него был вид человека, которого ждет миллион дел. Она не видела обычного выражения, свойственного баловню женщин, этой сводившей ее с ума ухмылки баловня судьбы. Он выглядел… очень целеустремленным. Серьезным. Ее нервы, и без того напряженные, дрогнули.
– Патрик?
Он остановился, увидев, как она выходит из-за мраморной колонны, его лицо выразило крайнюю степень изумления.
– Что ты здесь делаешь?
– Нам надо поговорить, поэтому я здесь.
Он смотрел так, словно не мог поверить своим глазам, наконец, на его губах заиграла прежняя мальчишеская ухмылка.
– Мне надо было это предугадать.
Сапфир не поняла, что он имеет в виду и хороший ли это знак. Но то, что он был рад ее видеть, было очевидно. Правда, он еще не сделал попытки подойти
– Можем поговорить где-нибудь в спокойном месте?
– Пойдем, здесь есть небольшое кафе.
Что ж, пока все идет неплохо. По крайней мере, он не бросился прочь с криком ужаса. Теперь главное – заставить его выслушать ее. Они не разговаривали по пути в кафе, но она ловила на себе его взгляды и бессознательно поправляла свое легкое пальто леопардовой расцветки и черный шарф.
Она приехала в офис компании Фоурдов прямо из аэропорта, потому что хотела увидеть его немедленно. Она просто не могла ждать.
Он провел ее в нарядное кафе, зажатое между маленьким магазинчиком предметов искусства и обувной лавкой, и усадил за столик на улице. Сапфир осознала, наконец, что действительно находится в Париже, да еще с таким потрясающим спутником.
Это было ее тайной мечтой после выпускного бала. Она часто воображала, как приезжает в Париж, как беспечно и весело проводит здесь время с Патриком. Потом тихо его возненавидела, сравнивая его жизнь плейбоя со своей – он развлекался, пока она прилежно училась в университете и помогала матери в свободное время.
Постепенно Сапфир забыла его, стерла из своей памяти, но каждый раз при упоминании Франции, при виде круассана или празднуя очередной успех Сиборнов французским шампанским она вспоминала Патрика.
– Я должна знать, почему ты не хотел, чтобы я приехала.
Патрик удивленно посмотрел на нее:
– Может быть, ты позволишь хотя бы заказать тебе капучино, прежде чем приступишь к допросу?
– С удовольствием дам тебе время подыскать правдоподобные объяснения.
Он засмеялся, и она сочла это добрым знаком. Кажется, не зря потеряла столько времени и нервной энергии.
Она ждала, пока он сделает заказ, пока его принесут, потом положила локти на столик и посмотрела ему в глаза:
– Ну же, просвети меня.
– Я уже собирался связаться с тобой, хотел поговорить.
– Поверю тебе. – Она перевела дыхание и решилась: – Послушай, я приехала сюда для серьезного, взрослого разговора, хочу знать, почему ты оттолкнул меня.
Он прищурился:
– Это ультиматум?
– Послушай же, – она даже всплеснула руками в отчаянии, – ты понимаешь, что я пытаюсь помочь тебе. – Она хлопнула ладонью по столу так, что привлекла внимание сидящих за соседними столиками. – Лучше скажи мне, как родители отнеслись к твоему решению выйти из-под их влияния?
Он заметно расслабился.
– На удивление хорошо.
– Рада за тебя. – И она вдруг накрыла его руку своей. – Ты еще не понял, что я не прилетела бы сюда, если бы не любила тебя, и я готова сделать все ради продолжения наших отношений.
Наконец. Она тяжело дышала, высказав то, что накипело, и теперь обреченно ждала ответа – любого, лишь бы он не смотрел на нее с таким выражением – смесью ужаса и шока.
– Ты любишь меня?
– Ты уловил главное.
– Я собирался увидеться с тобой. Но не думал… То есть все вдруг стало так сложно…