Сапфир и шелк
Шрифт:
— Понимаю, — кивнул Конор.
— А как Фолконстаун? Процветает в руках лорда Фицхью?
Тень легла на лицо Конора. Он нервно огляделся.
— Здесь можно поговорить наедине, чтобы нам не мешали?
— В саду, — ответила Аврора.
Она повела Конора в сад, не зная, что за ними следят.
Николас не слышал, что ему говорит собеседник. Все его внимание было сосредоточено на Авроре с того момента, как он увидел, что она обнимает какого-то юношу. Николас удивлялся: что за птица этот юный джентльмен? Судя по одежде — не особо высокого
Почти сразу Николас поспешил в сад. Он пересек зал и вышел на веранду: двери из-за жары оставались открытыми.
Он увидел свою жену. Нахальный юнец обнимал ее.
Ник едва не задохнулся от гнева. Он подошел быстро — так, что они даже не успели его заметить. Схватив парня за плечо, он отбросил его в сторону.
— Николас, я объясню…
Аврора хотела закричать и не смогла. Николас схватил ее за руку и потащил в глубину сада.
— Николас, ты делаешь мне больно…
Он вел ее за собой, пока они не оказались там, где их никто не мог найти.
Она повернулась к мужу, задыхаясь от возмущения и обиды.
— Я требую объяснений, — с угрозой в голосе сказал он.
— Зачем мне придумывать какие-то объяснения?! — крикнула она. — Ведь ты уже все сам решил: осудил и приговорил.
— Я должен спокойно смотреть, как моя жена целуется с другим мужчиной?..
— Он не целовал меня! — горячо воскликнула Аврора.
— Но вы обнимались, моя дорогая. Я же видел.
— Не я обнимала его, а он меня.
— Это ничего не меняет.
— Ах, не меняет! — с иронией произнесла Аврора. — Когда миссис Литтлвуд вас целует, обнимает — это нормально. Но если кто-то хотя бы прикоснется ко мне… Этого джентльмена зовут Конор Грантли. Я знаю его с детства. Когда-то мы были соседями в Ирландии.
Николас подошел к Авроре, лицо его потемнело и скривилось. Аврора отшатнулась, но он больно схватил ее за запястья.
— Если ты надумала завести себе любовника, я заставлю тебя передумать!
Аврора покачала головой.
— Ты мне не доверяешь, — сказала она.
Он отпустил ее, словно она внезапно стала ему противна.
— Я хочу быть уверенным в том, что сын у тебя родится от меня, а не от кого-то другого.
Его несправедливые, оскорбительные слова подействовали на Аврору как пощечина. В ней закипела ярость.
— Вы, милорд, не прикасались ко мне по меньшей мере месяц. Можете быть уверены в том, что мой ребенок будет не от вас.
И тогда он ударил ее по щеке. Ударил не сильно. Но то, что Николас способен поднять на нее руку, было болезненнее, чем сам удар.
Николас, осознав, что сделал, скривился от отвращения к самому себе.
— Аврора, прости, — проговорил он уже в следующее мгновение и протянул к ней руки. — Не знаю, что на меня нашло. Мной овладел гнев, я не хотел…
Не слыша его и думая, что он вновь собирается ее ударить, Аврора отпрянула. Широко распахнув глаза, полные ужаса, она закричала:
— Не прикасайся ко мне! Никогда больше не смей ко мне прикасаться!
Николас бессильно уронил
— Аврора, я…
— Оставь меня!
Лицо его было бледным.
— Отлично. Нам обоим надо побыть в одиночестве. Завтра утром ты поедешь в Силверблейд. Если кто-то из нас решит, что наш брак обречен, я придумаю, как нам его разорвать.
Аврора не нашла, что сказать. Когда к ней вернулась способность говорить, она тихо пробормотала:
— Н… Николас, о чем ты говоришь? Не может быть… Ты это всерьез?
— Вполне, мадам.
И он, усмехнувшись, ушел.
Аврора закрыла лицо руками и зарыдала.
Через четверть часа к Авроре подошел Уэсли.
— Аврора, что случилось?
— Ничего, — смахнув слезы, бодро ответила она.
Уэсли кивнул с пониманием.
— Я знаю, что у Ника ужасный характер, не переживайте. Что бы ни было, все не так серьезно, как вам кажется.
Аврора с трудом улыбнулась:
— Нет, Уэсли, на этот раз все очень серьезно. Николас отправляет меня в Силверблейд. Я еду завтра утром. А он остается в Лондоне.
— Ник отправляет вас в Силверблейд? Одну?
Аврора кивнула:
— Наверное, так будет лучше.
— Не отчаивайтесь. У Ника появится возможность все обдумать. Уверен, что через неделю он примчится к вам заглаживать вину.
— Спасибо, Уэсли. Буду рада вас видеть, когда приедете навестить бабушку.
Аврора пожалела, что сама вспомнила о леди Вивьен. Но она постаралась не думать ни о чем плохом.
Глава 16
Аврора покачивалась на кожаном сиденье экипажа. Хотелось спать, но уснуть она не могла.
Всю ночь, лежа в огромной постели, Аврора ждала, что Николас придет к ней. Придет и скажет, что передумал отсылать ее в имение. Но он не пришел. Завтрак они провели в полном молчании, словно два незнакомца. Экипаж уже стоял у крыльца.
В дороге Аврора часто вспоминала Николаса. То сердитым, мрачным, а то веселым и озорным…
Аврора прижала ладонь к губам, чтобы не застонать.
— О, Николас, что я сделала такого, чтобы ты меня возненавидел? Полюбишь ли ты меня вновь?
И тогда она начала плакать, более не в силах совладать с собой. Вскоре она потеряла счет времени. Сколько часов прошло с тех пор, как они выехали из Лондона? Или, может, дней? Она не знала и не хотела знать. Ничто для нее не имело значения после того, как она потеряла Николаса.
Внезапно карета остановилась. Раздался выстрел. В ту же секунду Аврора забыла о Николасе. Она выглянула из окна и в ужасе замерла.
Разбойники! Лица их были закрыты масками.
— Выходите! — прорычал один из разбойников, распахнув дверцу.
Выйдя из кареты, Аврора увидела, что их четверо. И что нападение произошло на лесной дороге. Кучер и слуга сидели на козлах в неестественных позах, молчали и не шевелились.
— Вы их убили! — воскликнула Аврора, рванувшись вперед, словно еще чем-то могла помочь несчастным.