Сапфир
Шрифт:
Однако был среди служащих фирмы человек, который не сразу расположился к Регине. Слострум нанимал только одного мастера-ювелира, голландца Петера Мондрэна, которому, как и Жилю, было под шестьдесят. Этого искусного художника знали во всем мире. Работал он ужасно медленно, но любая готовая вещь, выходившая из его рук, всегда была шедевром ювелирного искусства, и за нее неизменно платили баснословные суммы. Слострум переманил его к себе из голландской ювелирной фирмы несколько лет назад; платили ему сказочное жалованье, но Мондрэн, судя по всему, стоил этих денег.
Голландец казался
– Дорогая леди, я очень занят, когда я работаю, мне требуется уединение. И уж конечно, мне совершенно ни к чему, чтобы на меня глазели женщины.
Джейн, которая случайно слышала этот разговор, дождалась, когда Мондрэн уйдет, а потом громко рассмеялась.
– Ох, он странный человек, голубушка, этот наш мистер Мондрэн. Мы для него что-то вроде рабов. Мы, похоже, вовсе для него не существуем.
– Не понимаю, чем я могу помешать ему, если буду смотреть, как он работает, – нахмурившись, проговорила Регина. – Я бы сидела тихо как мышка.
– А я не понимаю, почему вам так хочется посмотреть, как он работает.
– Меня очень интересует все, что связано с ювелирным делом.
– Но вы ведь все равно не станете ювелирных дел мастером… Это не женская работа. И огранщиком не станете, хотя я замечаю, что вы то и дело крутитесь вокруг Жиля.
– Если женщины никогда не занимались этой работой, то это еще не значит, что они никогда не будут ею заниматься! Кроме того, я слышала, что фирма Фаберже в России пользуется услугами женщин-дизайнеров.
– Ну, так это в России… – Джейн махнула рукой. – Откуда нам знать, что там делается?
– Сейчас женщины иногда занимают такие должности, которые они никогда раньше не занимали. Например, работают в церкви, становятся секретарями…
– Очень может быть, голубушка, но у нас, в ювелирном деле, такого никогда не будет. Конечно, нас берут на грязную работу, потому что нам можно платить меньше, чем мужчинам, но на настоящую работу ни за что не возьмут. – Джейн усмехнулась. – Единственный способ для женщины приблизиться к красивым вещам – это заиметь деньги, чтобы покупать такие вещи и носить их.
– А я думала, вам нравится здесь работать.
– Ну, в общем-то мне и впрямь нравится – больше, чем где-нибудь в другом месте, – ответила Джейн, пожимая плечами. – Но это всего лишь работа, Регина, а не жизнь, хотя вы, похоже, этого не понимаете. Вы молоденькая, хорошенькая. Вам нужно думать о мужчине, о замужестве, а не о драгоценных камнях.
– И почему все твердят мне одно и то же?! – воскликнула Регина. – И вы, и мама. Вы обе, кажется, полагаете, что вся жизнь сводится к замужеству.
– Для женщин – сводится, – снова усмехнувшись, проговорила Джейн. – Если бы Господь послал мне мужа, вы бы больше меня здесь не увидели.
Этот разговор происходил за ленчем,
– Мисс Пэкстон, не правда ли? – услышала Регина за спиной низкий мужской голос.
Девушка вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял рыжебородый ирландец, Брайан Макбрайд. Регина сразу же обратила внимание на его бороду – она снова отросла. Глаза же у ирландца были такого же необыкновенного сине-зеленого цвета, как и прежде, и в выражении этих глаз было что-то отчаянно веселое и бесшабашное.
– А вы – Брайан Макбрайд, алмазный человек.
– Алмазный? – Он озадаченно смотрел на девушку. – А… ну конечно! – Запрокинув голову, ирландец громко расхохотался; на молодых людей стали оборачиваться прохожие. – Не только алмазный, девочка. Я охотник за любыми драгоценными камнями. И ищу их повсюду – лишь бы они принесли кругленькую сумму. Вот сейчас я намереваюсь отправиться в Австралию, за сапфирами. Там обнаружили новое месторождение. Во всяком случае, я так слыхал.
– Сапфиры? Сапфир – мой любимый камень. – Девушка, снова принимаясь за яблоко, зашагала в сторону ювелирного магазина.
Брайан Макбрайд пошел с ней рядом.
– Вот как? Уж не потому ли, что сапфир – ваш камень по гороскопу, а?
– Возможно. – Она взглянула на него с интересом: какой он большой, возвышается, точно башня. – Мистер Макбрайд, вас интересуют легенды, связанные с драгоценными камнями?
– Разумеется. Мое дело – знать все о драгоценных камнях. Я должен знать о них правду, полуправду и даже легенды.
– Хотите яблоко? – Девушка протянула ему корзинку с фруктами.
– С удовольствием.
Выбрав себе яблоко, Брайан вонзил в него крепкие белые зубы.
– Скажите, мистер Макбрайд, а как давно вы занимаетесь… охотой за камнями?
– Дайте сообразить… Я ушел из дома в семнадцать лет. А теперь мне двадцать семь с хвостиком. Значит, десять лет, по моим подсчетам.
– И вы никогда не занимались ничем другим?
– Никогда у меня не возникло ни малейшего желания заниматься чем-то другим. Я счастлив, как блоха на собаке, когда отправляюсь в экспедицию.
– А вы всегда что-нибудь находите?
– Рано или поздно.
– А ведь я вас видела у Слострума год назад. И где же вы все это время охотились за драгоценными камнями?
Он поднял свои рыжие брови.
– Нигде, мисс Пэкстон. Я бездельничал. Тратил то, что получил за алмазы, проданные Эндрю.
– Вы хотите сказать, что вы истратили все деньги? – Она резко остановилась, в изумлении глядя на молодого человека.
– Не совсем, – весело отозвался тот. – Мне еще хватит на поездку в Австралию. Я обычно стараюсь отложить столько, сколько понадобится для финансирования следующей экспедиции. Иногда мне это не удается, но я стараюсь.