Сапфо, или Песни Розового берега
Шрифт:
— Но, может быть, в тот момент, Эпифокл, ты как раз сделал подарок от всей пьяной души, это теперь она у тебя от жадности закрылась на амбарный замок? — сердито спросил Алкей.
— Может быть, и да, — задумчиво проговорил Эпифокл, но, помолчав, глубокомысленно добавил: — Но может быть — и нет. Ведь я же не помню, друзья мои, даже какое чувство испытывал в тот самый момент, когда говорил о подарке. А это значит, во-первых, что я вообще ничего не испытывал. И, во-вторых — что не произносил никаких слов. Но, с другой стороны, если мои пожелания достигли ушей Диодоры… Хм, хм, все очень слитно, диалектично и чересчур
— Я думаю, Эпифокл, тебе не следует ломать голову, а нужно просто оставить золото себе, — сказала Сапфо, которой уже сделалось по-настоящему жалко замороченного старика. — Ведь у тебя имелись насчет сбережений свои планы. А мы тут помолимся и Артемиде, и ее ночной сестрице Гекате и принесем им хорошие жертвы, чтобы они не держали на тебя зла…
— Хм, хм, боюсь, что это не поможет. Ведь если я и правда пообещал им свой мешок, но теперь не выполню обещания, то мне не избежать неминуемой гибели, и ничье заступничество здесь, увы, не поможет.
— А ты отдай богиням ровно половину золота, а вторую половину оставь себе! — высказал свое предложение Гермий. — Раз ты пообещал, но не помнишь своего обещания, то, значит, ты пообещал только наполовину, и такая дележка будет вполне справедливой.
— А что? Это, кажется, разумно! — почесал озадаченно бороду Эпифокл. — И меня не будет мучить совесть, как обманщика, и им вполне хватит. Но… кто этот молодой человек? Кажется, ты не был среди нас раньше?
— Это Гермий, жених моей дочери Клеиды, — пояснила Сапфо. — Правда, я сама только что об этом узнала.
— Хм, хм, а ведь, пожалуй, я так и поступлю! — улыбнулся Эпифокл. — Это будет со всех сторон разумно и позволит соблюсти необходимую меру. Половины мне, пожалуй, хватит…
И Эпифокл продекламировал с большим чувством:
Быть я богатым хочу, но нечестно владеть не желаю Этим богатством: поздней час для расплаты придет! [37]— Ба, Эпифокл, да ты делаешь немалые успехи в стихосложении! — похвалил старика Алкей.
37
Перевод Б. Фонтича
— Эти слова принадлежат не мне, а мудрому Солону из Афин, — сказал Эпифокл. — А тебе бы, Алкей, следовало интересоваться не только своими песнями, но иногда прислушиваться также к тому, что сочиняют другие.
— Да, про богатство ты поешь, конечно, хорошо, но как же твои заветные золотые сандалии? — с хитрым видом напомнил Алкей. — Чем же ты, Эпифокл, будешь громыхать по дороге, забираясь на верхушку Этны?
— Хм, хм, теперь я могу признаться, Алкей, что про золотые сандалии я вам говорил в шутку, — ответил Эпифокл, широко улыбаясь щербатым ртом. — Честно говоря, больше всего остального меня сейчас волнует проблема сохранения моего наследия — ведь другого состояния у меня нет и уже не будет. Да и законных наследников — тоже. Я и на Фасос, друзья мои, отправляюсь лишь потому, что хочу отыскать учеников Бебелиха, которые многократно переписывают чужие труды на папирусные свитки, переводят
И Эпифокл добавил, обратившись в сторону Гермия:
— Хм, хм, а вот вы, молодой человек, вполне могли бы стать моим учеником. Здесь чутье меня никогда не подводит.
— Так в чем же дело? — обрадовался Гермий. — Признаться, я имею склонность к философии не меньшую, а то и гораздо большую, чем к торговым делам!
— Если бы боги захотели меня оставить на Лесбосе, то я взял бы тебя в ученики, — проговорил Эпифокл. — Но мой ветер, дружок, дует в сторону Фасоса, и нам не по пути. Как ты понимаешь, я не могу пообещать, что мы с тобой когда-нибудь непременно увидимся на этом свете, сейчас я стараюсь не загадывать дальше сегодняшнего дня.
— Послушай, Клеида! — обратился Гермий к невесте. — Но почему мы должны так быстро возвращаться назад в столицу? Разве мы не можем здесь побыть хотя бы до завтрашнего дня и с пользой провести время в обществе мудрых и интересных людей?
— Да… Но я не знаю… Если ты так хочешь… — пожала плечами Клеида, и Сапфо, которая последний год никакими силами не могла лишней минуты удержать строптивую дочь возле себя, вдруг с радостью увидела, что она склонна согласиться, потому что слова будущего супруга для нее уже сейчас — почти что закон.
— О, конечно! — подхватила Сапфо. — Зачем вам торопиться? Мы сейчас все вместе можем отправиться на прогулку, и я покажу вам самые красивые места, какие только можно встретить на Лесбосе. Там и поговорим разом обо всех наших делах.
— Это точно, — подтвердил Эпифокл. — Мне кажется, что когда-нибудь и философы будут нарочно собирать вокруг себя учеников, прогуливаясь под открытым небом — в лесах или в садах. Если вы не против — я пойду с вами. К тому же мне хотелось бы набрать перед дорожкой одной целебной травы, которая способствует очищению организма и растет только на здешних холмах.
— Пожалуй, я тоже составлю вам компанию. Может быть, мы где-нибудь встретим Фаона и сумеем привести мальчишку в чувство?
— Так пойдемте же! — обрадовался Гермий. — У нас еще есть в запасе целый день, а это не так уж и мало!
Эпифокл с одобрением поглядел на юношу и с непривычной для себя легкостью поднялся со скамьи.
Глава девятая
ПРОГУЛКИ
Выйдя на улицу и поглядев на дорогу, ведущую к холмам, Сапфо подумала, что в словах Гермия про огромность одного дня сейчас, как никогда, чувствуется верный смысл.
В эти осенние дни природа преображалась на глазах, и казалось, что буквально с каждым часом знакомые места становились все более неузнаваемыми.
Сейчас Сапфо в который раз поразило, что вокруг виднелось все больше деревьев пусть еще не с багряной и не с коричневой увядшей листвой, но с неуловимой примесью розового в зеленых пока ветвях.
Это был едва уловимый, телесный цвет человеческого тепла, и поэтому деревья, и небольшие кустики, и окрашенные им травинки казались трогательно живыми.