Сара
Шрифт:
После секса Сара принялась натирать половой орган каким-то белым порошком, оказавшимся детской присыпкой с дезинфицирующими свойствами, надо полагать. Как-то при мне она обсыпала своего пацана этой присыпкой буквально с головы до ног, а на мой недоуменный жест успокаивающе отмахнулась.
Положив на живот ноутбук, взятый с собой, я показывал Саре свои фотографии. В Каннах я снял лестницу с красной ковровой дорожкой у дворца, где проходят кинофестивали, шикарные отели на Круазетт и изумительные виды Лазурного берега. На Канарах я летал на параплане, и инструктор запечатлел городок Пуэрто де ла Крус с высоты птичьего полета, пляжи с черным песком и прозрачный океан, где мы занимались
Однако все это девушка разглядывала без всякого любопытства. Ее живой интерес вызвали только фотки моих знакомых девушек, наворованные во "Вконтакте", а дикий смех – картинка с двумя бомжами, занимающимися оральным сексом.
Между наклонной крышей и стенами хибарки оставался довольно большой промежуток, и все звуки с улицы были отлично различимы. С шоссе, расположенного метрах в пятидесяти, доносился шум машин и рев мотоциклов, из кальмадо – бесподобная местная музыка, две женщины по соседству обсуждали что-то на трескучей скороговорке, называемой доминиканским испанским. Какофонию завершали клекот соседского петуха и свист неизвестных мне пичуг.
В мое сердце опять начала забираться тоска. Что же, я так и буду торчать в этой Богом забытой дыре, в адовой жаре, с равнодушной ко мне проституткой?
Но я был не совсем прав, с Сарой надолго не заскучаешь…
Потом она стала выпрашивать у меня ноутбук, в самом деле, зачем тебе два? Пока я сопротивлялся, но мы оба чувствовали, что у нее есть все шансы меня дожать.
Вечером мы сидели в караоке-баре, за выставленным прямо на дорогу пластиковом столе. В семь вечера Дуарте перекрывается шлагбаумами с обеих сторон, и вся улица заполняется столами из ресторанчиков, кафе и баров.
Сара сама предложила пойти попеть, и я специально поинтересовался:
– Дуарте – ноу проблем?
– Но, но, – засмеялась девушка.
Я сидел, положив ноги на другой стул, а Сара закинула, по обыкновению, свою тяжелую ногу сверху. Она потягивала коктейль и поигрывала микрофоном, пока бармен налаживал технику. Время от времени чика строила кокетливую гримасу мне на телефон или напоминала о себе караочнику: "Хеллёу-у".
Наконец музыка заиграла и Сара запела. Я ничего не понимаю в вокале, но голос у нее был чистый и звонкий, и она умела добавить хрипотцы для сексуальности. Короче, мне нравилось ее пение, и я лениво думал, что хорошо бы вложиться в Сару, вывести ее в звезды и стричь потом капусту с этого дела.
Сарино пение нравилось не только мне. И туристы, и местные останавливались поглазеть на нас и послушать девушку. Домики приветствовали чику, протягивая руки с поднятыми вверх большими пальцами.
Настроение портила шлюха Валерия, змеей выползшая из-за угла и усевшаяся прямо напротив нас на высоком стуле. Ясно чувствуя ее враждебность, я не мог понять причины.
Когда Сара напелась до отвала, я предложил: "Сара летс гоу хаус? Мотоконча?" Однако она ответила, что будет ночевать у Валерии. Почему-то мне это не понравилось, однако ночевка у подруги – это не криминал, да и что я мог сделать?
Сидеть всю ночь на Дуарте у меня не было никакого желания, поэтому, попрощавшись с девушками, я ушел спать в отель.
3
Утром, сидя в интернет-точке, я обнаружил пропущенный звонок от Сары. На вопрос "Сара гуд?" чика томным голосом ответила "Сара ноу гуд". Раньше она не была замечена в беспричинном нытье или жалобах, поэтому я бодрым голосом сообщил: "Окей,
Сара действительно была "ноу гуд". Левая щека у нее заметно припухла, и девушка пальчиком показывала на больное место. Когда-то меня в похожей ситуации положили в больницу для операции, но я решил промолчать о своем опыте, а только предложил "летс гоу докта, хоспитал". Однако чика предпочла "фармасию".
Фармасийные чики насоветовали Саре антибиотики и полоскания. Я попытался было протестовать против антибиотиков, с детства их не переношу, но сдался под женским давлением.
Еще подруга вынудила меня купить громадную упаковку памперсов и банку сухого молока литра на три для своего сына, который жил у какой-то няньки тут же, в Андресе. Сара рассказала, что у бомбино проблемы с желудком и он не жрет почти ничего, кроме сухого молока, потому что от другой пищи у него понос. И хотя пацан уже довольно большой, памперсы ему еще требуются.
А идею с нянькой я сам подбросил Саре, и даже предлагал оплачивать ее услуги, когда мы обсуждали планы совместного житья.
На обратном пути из фармасии чика завела меня в забегаловку, сильно напоминавшую советскую столовую. Однако время завтрака уже закончилось, за прилавком никого и ничего не было, и напрасно мы ждали культурного обслуживания. Расслабленной походкой Сара дошла до входа на кухню, потягиваясь, постояла, заглянула в закрома, но вернулась ни с чем.
Потом она нацепила мои узкие солнцезащитные очки, купленные за сто рублей в магазине рабочей одежды, и принялась исследовать свою болячку, ковыряясь пальчиком во рту. Я почему-то вспомнил басню про мартышку и очки, но только посоветовал девушке не лазать грязным пальцем в рот. В ответ она положила свою ногу мне на колени.
Обед из двух блюд мы купили в другой забегаловке, рядом, в двух шагах. И первое, и второе состояли из кусочков курицы с рисом, не сильно отличаясь по консистенции.
Дома Сара сменила джинсы и футболку на севшее ситцевое платье и принялась за уборку. Уборка не заняла у нее много времени, девушка наскоро подмела пол, повозила по нему мокрой тряпкой, выплеснула воду через черный ход и принялась трапезничать.
Переложив из контейнера в тарелку "суп", она разбавила его горячей водой – получилось нормальное первое блюдо. И хотя в доме был колченогий стул, на котором сидел я, и место на крохотном столе, она уселась, скрестив ноги, прямо на бетонный пол. Начав почему-то со "второго", тарелку Сара поставила себе на ноги, рядом разместила "первое" и стакан с водой, а на коленку положила сотовый телефон.
Я вытаращил глаза, вскочил со стула и предложил: "Сара, плиз, пор фавор, сит даун". (Сара, пожалуйста, пожалуйста, присаживайся.) Однако девушка принялась за еду, не обращая на меня внимания. Я понял, что она демонстрирует нищету и убожество своего жилища и делает соответствующие намеки. Однако демонстрация меня мало тронула, она могла прибедняться сколько угодно, домик и обстановка лично меня вполне устраивали.
Однако жить здесь я бы не стал, потому что деревянные двери открыть можно было одной левой, да и жалюзи на окнах не внушали доверия. Я попытался донести эту мысль до Сары. Она резонно заметила, что бояться нечего, раз твои деньги хранятся в банке. Не менее резонно я попытался ей объяснить, что об этом знаем только мы с ней, а у жуликов всегда будет соблазн посмотреть, что это там хранится у гринго в чемоданах или какая "винда" установлена в этих красивых "компьютодорах".