Саракш: Тень Странников
Шрифт:
– Если ты ещё раз так сделаешь, я оторву тебе голову. Или буду держать тебя за шею целый час, пока ты не сгоришь.
Оттолкнув ногой нож – вращаясь, оружие отлетело в другой конец комнаты, – Бал-Гор свободной рукой отвёл волосы с лица пленницы и встретил взгляд ненавидящих серых глаз. Черты её лица были правильными и миловидными, это было заметно даже под слоем пыли и грязи. У людей народа песков были свои понятия о женской красоте, однако Бал-Гор не мог не заметить, что пленница молода – лет тридцать пять, не больше, – и недурна собой. Правда, он не особо пристально её разглядывал – воину песков не слишком приятен был её взгляд, сочившийся тяжёлой ненавистью.
– Убей меня, – судорожно выдохнула
Бал-Гор не ответил. Он грубо ощупал пленницу с головы до ног (Не припрятала ли она ещё что-нибудь острое?), безжалостно тиская ей грудь, живот и бёдра. На него накатила мутная волна желания, однако воин сдержался (Она мне нужна не для этого…).
– Я не буду тебя убивать, – повторил он, вставая и отходя в другой конец комнаты, – не для этого я тебя перевязывал. Я сохраню тебе жизнь, а ты за это расскажешь мне, что ты тут искала. Ты согласна?
Пленница промолчала, и Бал-Гор понял, что она лихорадочно соображает, что же ей на это ответить. Умирать она явно не хотела – никто не спешит умирать, даже дохлятники, – но она не верила «кровожадному варвару», как называли песчаных людей северяне.
– Я не могу рассказать, – сказала она наконец, – это трудно, ты не поймёшь. Но я могу показать дорогу – без меня ты её не найдешь. Мы искали здесь… (она привела какой-то технический термин, которого Бал-Гор не понял). Нас было двое, но вчера мой товарищ умер от лучевой болезни(это понятие Бал-Гор знал), и теперь только я знаю, где находится то, что мы искали – и то, что ищешь ты.
– Хорошо, – отозвался Бал-Гор, немного помедлив. – Сиди здесь, лечи свою рану и не вылезай наверх. Я приду – один – и принесу тебе воды и еды: чистойводы и чистойеды, вашей еды.
– Вода у меня есть, – пленница коснулась рукой фляжки, висевшей у неё на поясе. – Правда, её мало…
– Я принесу. Но если я приду и не найду тебя здесь, я уйду, и вернусь уже не один, а со своими воинами. Может быть, мы не найдём то, что я хотел найти, но тебя мы разыщем, как бы ты не пряталась. И тогда мы тебя убьём. Ты поняла?
– Я поняла, – тихо ответила женщина.
– Твоё оружие я заберу. Хотя нож я могу тебе оставить, – Бал-Гор нагнулся, подобрал с пола клинок и повертел его в пальцах, – надо же тебе чем-то отбиваться от бурых крыс.
– Крысы сюда заходят очень редко – они боятся этого места. Но всё-таки они здесь появляются – иногда, – и если ты оставишь мне нож, он мне пригодится.
– Оставлю, – Бал-Гор снова положил на пол короткое лезвие на тёмной рукояти. – Возьмёшь, когда я уйду – не хочу, чтобы ты попыталась метнуть мне его в спину, потому что тогда мне придётся тебя убить.
– Я не буду этого делать…
– Хорошо, – повторил Бал-Гор. – Сиди здесь, и жди – я вернусь. И не выходи наверх, иначе ты проживёшь ровно столько времени, сколько нужно боевому топору, чтобы рассечь твою голову: любой воин моего народа убьёт тебя сразу, а их наверху много.
…Если мне придётся её убить, думал Бал-Гор, возвращаясь обратно к лазу, я сначала обязательно ею овладею – интересно, каковы в любви женщины народа дохлятников. Вряд ли, конечно, она сможет меня удивить, но попробовать её надо – Яса это дозволяет.
Выбравшись наверх, он осмотрелся и аккуратно прикрыл подземный ход железным листом – ни к чему, чтобы его заметил чей-нибудь внимательный глаз. Брошенную среди камней куртку он подобрал, но трофейный автомат решил с собой не брать, а припрятать в укромном месте. Патронов к нему у него всё равно не было, а хорошее состояние оружия – автомат был вычищен и смазан – может вызвать ненужные вопросы: исправных автоматов в руинах не находили уже несколько лет. Бал-Гор поймал удачу – похоже, пленница говорила о какой-то очень ценной машинедохлятников, находившейся где-то поблизости. За такую находку десятника Бал-Гора сделают сотником,
К возвращению в подземелье Бал-Гор подготовился основательно. Раздобыв тяжёлый освинцованный контейнер (их использовали для особо ценных находок, которые нужно было донести до Имеющих-Право-Думать в целости, не повредив их жгучим Дыханием Бога), он загрузил в него две банки мясных консервов, упаковку галет и двухлитровую пластиковую бутыль с водой. И воду, и консервы Бал-Гор взял в «голодном» районе к северу от лагеря, где Пищи почти не было. Найти всё это не составило особого труда (если знать, где искать), куда труднее было избежать внимательных глаз соплеменников. До последнего момента Бал-Гор опасался, что Ур-Джид поинтересуется содержимым его заплечного мешка и прикажет открыть контейнер, однако обошлось. И мешки, и глухиеконтейнеры были обычной частью снаряжения воинов-разведчиков – в руинах много чего можно найти, а нести добычу в руках, когда эти руки в любой момент могут понадобиться для того, чтобы стрелять или рубить, не слишком разумно, – и сотник обычно проверял их после возвращения из рейда, а не перед выходом в рейд. Ур-Джид подозревал, что его воины кое-что от него утаивают (и такое случалось, хотя кара за подобные проступки была суровой), но проверки по возвращении Бал-Гор не боялся: то, что он ищет, в мешок не положишь, машина– это наверняка что-то крупное, а контейнер будет уже пустым.
В районе поиска воины разошлись, и Бал-Гор, убедившись, что поблизости никого из них нет, скользнул в лаз и задвинул за собой лист-крышку. Шагая по бетонному коридору, он гадал, на месте ли его пленница, или она давно сбежала – сразу же, как только он ушёл. Да, она ранена, но рана её не слишком тяжела; у неё нет оружия, но в подземелье может быть тайник, где этого оружия сколько хочешь; она знает, что эпицентр кишит воинами песков (он сам сказал ей об этом), но из подземелья может быть и другой выход, за тысячи шагов от первого. И она владеет какой-то тайной – неужели она отдаст эту тайну врагу? Он, Бал-Гор, на её месте постарался бы уйти – или умереть, – лишь бы не помогать заклятым врагам. Хотя – что взять с дохлятников? У них нет настоящего мужества, недаром Великий Бог возлюбил не их, а людей народа горячих пустынь. И всё-таки Бал-Гор вполне допускал, что найдёт в конце коридора только лишь пустую комнату, испытывая при этом что-то вроде сожаления: ну вот, а я даже не узнал, чего стоит эта дохлятница на ложе любви.
И поэтому десятник Бал-Гор даже удивился, когда увидёл женщину – она сидела на том же самом месте, где он её оставил, и на её лице при появлении «кровожадного варвара» мелькнула слабая тень улыбки. Хотя последнее могло и померещиться – света в подземной комнате было мало, а Бал-Гор, как и все его сородичи, не слишком хорошо видел в полутьме.
Сидя на корточках на пороге комнаты, он наблюдал, с какой жадностью она пьёт и ест, ловко вскрыв ножом консервную банку (по уверенности её движений Бал-Гор понял, что рана не слишком беспокоит пленницу). И ещё он понял, что она выходила из комнаты: когда он уходил, комната была пустой, а теперь вдоль стены возвышалась целая груда тряпья, из которого женщина соорудила себе постель. Хм, подумал Бал-Гор, она выходила отсюда, но не сбежала. Решила быть честной? Нет, так не бывает: честность хороша среди своих, а врага можно и даже нужно обманывать, на то он и враг. Наверно, решил он, ей просто некуда бежать, и она надеется, что в обмен на важную тайну песчаный воин выведет её из района, где рыщут отряды его соплеменников. Но неужели она действительно верит, что он не убьёт её после того, как она станет ему не нужна? Наивная, наивная и глупая…