Саратовские каникулы
Шрифт:
– Нет, – ответил Мишка, рассматривая картинки, – это не дизайн и даже не проект, а выкидыш Микеланджело Буонарроти.
– Я давно собирался приобрести блокнот для записи твоих изречений. Я это сделаю непременно, но сначала в ларек! Нужно отметить начало великого предприятия!
– У тебя есть деньги?
– Балда! Сегодня – стёпа!
***
… На утро мы обнаружили в нашем дворе баню, беседку, бассейн, качели, мангал…
***
Через два дня наступила жуткая грусть в душе и печаль на сердце от осознания того, что
– Надо валить, – подвёл итог душевным мукам Мишка.
– Окей, пойдём в военкомат и заявим о пропаже военников!
– Нас в армейку загребут! Я слышал, что у них недобор по нашему региону.
– Слушай Гречкин, это же – твой шанс!
– Какой ещё шанс?
– Ну как, какой? Работа в дружном молодом коллективе, на свежем воздухе, под деликатным руководством чутких наставников!
– Очень остроумно!
– Плюс бесплатное питание и проживание!
– Успокойся! Петросян давно уже нервно курит!
– У нас только один выход, коллега.
– Какой?
– Клеить плитку!
– Ты угораешь? Мы никогда не выложим этот грёбанный ремейк Ренессанса!
– Как сказал товарищ…
– И не говори мне больше про большевиков!
***
В течении следующего дня мы изучили всю имеющуюся информацию по технологии укладки половой плитки. Попутно мы узнали, что стоимость нашей работы занижена работодателем – вчетверо. Это обстоятельство повергло нас в жесточайшее уныние (до этого момента у нас вызревала идея – взять в долю опытного плиточника).
Утром мы совершили побег, однако уже в полдень мы снова оказались в особняке. До приезда фриковой дамы оставалось три дня.
От отчаянья мы начали клеить плитку.
И удивительное дело – рисунок, напоминающий венецианскую мозаику (в исторический период её наибольшей замысловатости), стал, самым непостижимым образом, выстраиваться сам собой! Мы словно собирали грандиозный пазл и так четко и согласованно, что захваченные этим невероятным действом испытывали несказанное, упоительное наслаждение! Плитка, орнамент, крестики, уровень, шпатель, киянка, вдохновенно мелькая в наших руках (которые, казалось, ничем другим никогда и не занимались) создавали шедевр достойный имени великого флорентийца!
Ближе к вечеру второго дня работа была практически закончена, оставалось лишь положить самый объёмный декоративный элемент в центральную часть нашей великолепной композиции.
Вы когда-нибудь испытывали перехватывающий дух восторг от свершения того, что ещё совсем недавно казалось невозможным; и необыкновенную, всепоглощающую, неистовую гордость за свой труд? То – была жалкая тень тех эмоций и чувств, которые овладели нами в этот момент! Осязая божественность свершающегося творения и испытывая буквально физический резонанс от вибраций честолюбия и начавшегося вознесения, мы схватили нашу «центральную консоль» и… вдребезги разбили её!
Если бы я был кинорежиссёром, то поставил бы в это
«И низвергнешься во ад, где червь неусыпаемый и огнь неугасаемый…» – почему-то вспомнились слова моей давно умершей бабушки.
– Нас убьют, – прохрипел Мишка.
На него страшно было смотреть! Казалось, если сейчас ему предложить яд, он с удовольствием выпьет его. Боюсь, что и я не удержался бы от этого соблазна.
***
Спустя полчаса мы были в главном зале «Плитка-Центр» на Чернышевского.
–Добрый день. Я могу вам чем-то помочь? – вырос перед нами прыщаво – худощавый консультант.
–Да!
–Нам нужно – вот это! – протянул я осколок.
– Одну минуту.
Через одну минуту произошла катастрофа:
– Это элемент фрисайз-панно из коллекции Апаричи с текстурой состаренного травертина Дуал Грес Карма, – произнёс он с интонацией дворецкого Бэрримора.
– Охотно, верю, но… оно, есть у вас в наличии?
– Разумеется нет. Это дизайнерский декор ограниченной серии поставляется из Италии, только по индивидуальному заказу. Со стопроцентной предоплатой, – причмокнул он и услужливо улыбнулся.
– И какая же, стоимость? – потерянно спросил я.
– Тридцать семь тысяч восемьсот пятьдесят пять рублей,– невозмутимо отчеканил наш собеседник, – но мы можем сделать вам скидочку в пять процентов, – если вы приобретёте бордюры из коллекции Дюнэ Эмпорио…
– Спасибо, это очень заманчивое предложение, – бормотал я, производя в уме сложные арифметические вычисления, итогом которых стала сумма в семнадцать с лишним тысяч, которую мы оставались должны этому наглому прыщу, после выплаты ему нашего гонорара (!)
– А какой срок поставки? – задал идиотский вопрос Мишка.
– В течении месяца постараемся привезти.
– Большое спасибо, – с некоторым трудом удалось мне выдернуть из его рук фрагмент драгоценного панно, – мы подумаем.
– Мы можем предложить вам другой вариант, – не унимался консультант.
– Благодарю, в следующий раз…
– Точная копия вашего декора, произведенная в Гуанчжоу.
–Что?!
– Стоимость его будет составлять одну тысячу четыреста тридцать рублей, и он имеется в наличии…
Если бы я был кинорежиссёром, то….
***
Спустя два часа блистательный пол с великолепным интернациональным колоритом тешил наше самолюбие.
По совести, сказать, китайская копия имела незначительные отличие от оригинала, но настолько незначительные, что угадывались они, буквально, на уровне интуиции.
… Как оказалось, у нашей хозяйки она была развита превосходно:
– Что это за уродство? Вы издеваетесь надо мной? Где мое панно? Мне его лично разработал Пьер Бизонни! Это уникальная, единственная в мире композиция! Что вы сделали с ним, подонки?!