Сарматские хроники – 3. Новые горизонты
Шрифт:
С другой стороны, местное население, окончательно признавшее сарматов «своими», особенно после успешных совместных «военных кампаний», упорно стремилось разделить с ними бескорыстное веселье. Крестьяне перемещались с праздничным застольем и хороводами поближе к сарматскому становищу, приходили с подарками и выражали искреннюю радость, если их затеи удавались.
Ятрагор поначалу не одобрял подобной «дружбы». Арес мог быть недоволен своими воинами: их удел – война, битва, борьба, а не пляски и хороводы с крестьянами, поклонявшимися распятому богу! Но время шло, а древнее божество недовольства
Да и Майпранг оказался смышлёным и дальновидным вожаком! Он не препятствовал связям своей стаи с местными, позволив даже несколько смешанных браков (разумеется, Аресу в те дни приносились богатые жертвы!). Однако несмотря на непривычно мирную жизнь, своим воинам, потомственным волкам, он не давал никакого спуску – тренировки проходили регулярно, иногда даже жёстче и серьёзнее, чем раньше.
Время от времени к волкам присоединялись бойцы Марка Ласкариса, пожелавшие обучиться древнему мастерству рукопашного боя. Бывало, и сам катепан наведывался в сарматское становище. Ему давал уроки сам Майпранг, и посмотреть на спарринг двух предводителей обычно сбегалась вся стая. Марк учился быстро – сказывались давние навыки рукопашных схваток, привитые практически с детства, и дух здоровой конкуренции. Несмотря на то, что в искренней дружбе двух вожаков уже никто не сомневался, они продолжали соперничать в доблести и воинском мастерстве, не упуская случая взять верх…
– На сколько дней в море пойдёте? – Марк пригубил разбавленное водой вино, утоляя жажду после очередной «тренировки».
– Как получится, катепан, – Майпранг был непривычно задумчив. – И так на берегу лишнюю седмицу проторчали! Сам видел, что с погодой творилось…
– А воины-волки что, тоже русалии празднуют??? – византиец проводил изумлённым взглядом нескольких сарматов, которые в компании крестьян направлялись к накрытым неподалёку импровизированным столам, где уже разворачивалось настоящее веселье.
– А у воинов-волков выбора особого нет! – сверкнул глазами вожак. – С волками жить – по-волчьи выть. Эта поговорка, как оказалось, в обе стороны работает!…
– А это ещё кто? – Марк кивнул на высокого жилистого молодого человека с настороженным взглядом и хищным крючковатым носом, топтавшегося у праздничных столов. – Давно ли вы цыган привечаете???
– Да его никто особо не приветил! – пожал расписанными татуировками плечами Майпранг, надевая кожаную рубаху. – Спасли его – третьего дня из моря штормового выловили. Оклемается – и к своим уйдёт!
– Ты что ли выловил? – прищурился Марк.
– Тебе-то что? – подозрительно покосился волк.
– Да поговаривали, что буря не только над морем в тот вечер была, а и в шатре твоём!
– Что, аж в городе слыхать было??? – сварливо пробурчал Майпранг.
Марк расхохотался.
– Конечно! – утирая слёзы, вымолвил он. – Люди по городу ходили и друг друга спрашивали: кто, мол, орёт???
Майпранг тоже не сдержал ухмылки.
– Ладно, так и быть, – нарочито серьёзным тоном произнёс он. – Попрошу, чтобы впредь орала потише!
– Да я и сам попрошу! – шутливо нахмурился Марк. – А то слыханое ли дело – полгорода перебаламутила!…
Глава 3
…Тобар
Губы молодого цыгана тронула лёгкая торжествующая улыбка – ЭТОТ праздник пришёлся, как нельзя лучше! На гулянье соберутся не только местные крестьяне, но и большинство сарматов, а значит – можно будет приглядеться, разузнать, разведать… Может статься – даже порасспрашивать, а то и дружбу с кем свести!… А там видно будет…
На него не обращали особого внимания. Нехитрая, но обильная закуска на столах, льющееся рекой вино прошлого урожая, танцы и весёлое представление ряженых занимали празднующих гораздо больше, чем одинокая фигура молодого цыгана… Впрочем, не такая уж одинокая – Тобар успел свести знакомство с компанией молодых парней из ближней деревни, позабавив их парой скабрезных шуток. От сарматов он благоразумно держался подальше, стараясь как можно меньше попадаться им на глаза.
Веселье, меж тем, разгоралось. Музыканты старались вовсю, и танцы сменяли друг друга, заставляя пуститься в пляс даже самых солидных участников застолья. Сарматы предпочитали оставаться зрителями, многие уже направились обратно в сторону становища – требовался отдых перед завтрашним морским походом. Новые приятели Тобара приглядывали себе пару среди разряженных по такому случаю девиц, сам же он не сводил глаз с одной-единственной фигуры.
Стройная, облачённая в светло-зелёное богатое платье, благородные черты, густые золотистые волосы – девушка выделялась на фоне праздных крестьян. Её ярко-голубые глаза тревожно пытались кого-то отыскать в весёлой толпе, но, видимо, безуспешно, поскольку лицо принимало всё более несчастное выражение…
– Ты, красавица, не меня ли ищешь? – Тобар незаметно приблизился и, не церемонясь, приобнял её за плечи.
Девушка вздрогнула и подняла на него голубые глаза. Сердце молодого цыгана помчалось вскачь – хороша девка! Пусть и не его роду-племени – когда это запрещалось приударить за красоткой??? Не жениться же он на ней собирается!…
Однако девица его симпатий, похоже, не разделяла.
– Не тебя, – холодно ответила она и попыталась сбросить его руку с плеча.
– Ты что, не в настроении, дорогуша? Ну, так мы это мигом поправим! – осклабился Тобар и прихватил с подноса в руках проходящей мимо дородной крестьянки кубок с вином. – Давай-ка выпьем за праздник общий да за веселье!
– Послушай! Здесь есть, с кем выпить, – вон, сколько народу! – девушка обвела тонкой рукой толпу. – Найди себе другую компанию!
– Ну уж нет! – Тобар не собирался принимать отказ. – Ты мне вполне подходишь!
Девушка ещё раз обвела взглядом танцующих и вдруг резко сбросила его руку. Голубые глаза превратились в две колючих льдинки.
– ТЫ мне не подходишь! – ровно сказала она, возмущённо раздувая тонкие ноздри, и попыталась уйти.
– Слушай, что ты кочевряжишься? Что ты о себе возомнила??? – Тобар начал терять терпение.
Схватив девушку за руку, он развернул её к себе и попытался поцеловать в губы. Девица, недолго думая, резко отпрянула в сторону и ощутимо саданула его локтём в живот.